Михаил Козырев: Пространство для бизнеса в СМИ сузилось до "желтизны" и политики

26 мая в Красноярске состоялся официальный старт работы радиостанции «Серебряный дождь». В течение часа на волнах 102,2 FM новый региональный проект презентовал один из самых одиозных радиодиджеев страны, основатель и экс-генеральный продюсер «Максимум», «Ультра» и «Нашего радио» в России, действующий продюсер ночного эфира на телеканале «Дождь» и ведущий программы «Мишанина» на «Серебряном дожде» Михаил Козырев. А после эфира он поговорил с корреспондентом Newslab.ru о своей радийной карьере, музыке, политике и современной журналистике.

Спасибо маме и папе

Начнем с банальщины. Вы для российского FM-диапазона фигура более чем значимая. Но в последние годы пробуете себя и в других творческих нишах: телевидение, актерская работа, недавно вот книгу издали... Так почему же радио, почему изначально вы подались именно в эту сферу?

Я не знаю до сих пор, что в моей жизни было преднамеренным, а что случайным. Но по опыту могу сказать, что любая случайность — результат целой цепи закономерностей. Я родом с Урала, в свое время окончил мединститут (Свердловский государственный медицинский институт. — Newslab.ru) и уехал в Америку. Мне казалось, в жизни есть еще много вещей, которым стоит научиться, поэтому поступил в калифорнийский колледж. Там я впервые оказался в эфире местной студенческой радиостанции. Программы здесь делали ребята совершенно безбашенные, станция была разнузданная, веселая, андеграундная, на ней можно было творить все, что угодно. И в этом, мне кажется, преимущество западного образования: оно либеральное. Если ты хочешь реализовывать себя в кино, здесь тебе дают возможность снять фильм, если ты компьютерщик, есть потрясающая компьютерная лаборатория, для музыкантов имеются концертные залы, студенческие оркестры...

А вам, значит, захотелось «почесать языком»...

Я всегда знал, что внешность — не главный мой козырь, но зато когда я открываю рот... В этой сфере я всегда был более-менее самоуверенным. Уже потом я понял, что это не случайно. Папино музыкальное наследие — он был концертмейстером и скрипачом — и мамина страсть к кино — я с самого детства бывал на съемочных площадках, — все это удачно сплавилось в моей радийной карьере. Но это я понял уже постфактум.

Рок не должен общаться с государством

В своих интервью вы говорите, что на эфирах не хотите видеть никакой политики. Почему?

Это не точная цитата. Когда я это говорил, я имел в виду, что люблю договариваться о правилах игры на берегу. Когда я создавал ту или иную радиостанцию, я всегда опирался на свои собственные ощущения и понимание музыкальных предпочтений аудитории. Поэтому с самого начала проговаривал с руководством свою позицию. Если бы мне предложили работу в том СМИ, которое имеет четкую политическую направленность, вряд ли я согласился бы. Так же было, и когда я пришел на «Серебряный дождь» делать авторскую программу. Сразу зафиксировал, что в своих программах я буду говорить только о тех темах, которые меня волнуют. Это может быть и политическая тема, но выбранная мной.

И вы считаете, что сегодня СМИ может существовать без политики? С учетом того, что большинство федеральных проектов подконтрольны государству.

Музыкальное средство массовой информации может легко и просто существовать в руках у какого угодно владельца. По той простой причине, что оно ни на что не претендует, кроме как играть музыку. Если говорить о том, может ли существовать независимая радиостанция еще и с собственной политической точкой зрения — это сложно. То, что мне позволено на «Серебряном дожде» — это редкое исключение. Если мы когда-то с этой станцией расстанемся, я точно знаю, что ни на одно государственное радио меня ведущим не возьмут. Все знают мои политические убеждения. Они связаны, прежде всего, с ощущением себя как гражданина.

Поэтому вы и любите рок? Не случайно же все ваши проекты связаны с рок-музыкой.

Как говорил Боно, если поп-музыка убеждает тебя: «Все отлично, все нормально, все хорошо», то рок кричит: «Задумайся, оглянись, не все хорошо! Тебя хотят в том убедить». Это мощнейшее оружие применительно к мыслям и чувствам людей. Я придерживаюсь мнения, что художник должен быть этаким колокольчиком, камертоном, который озвучивает настроения общества. И не вести при этом диалог с властью, не общаться с ней. Хотя это слишком общие принципы, есть из них разные исключения.

Но рок-музыканты сейчас скатились в ту же тематику, что и поп-музыка. Поют о любви, деньгах. Групп, которые говорят «остановись, задумайся» крайне мало.

Их никогда и не было много, разве что в самые тяжелые времена массово возникает движение протеста в музыке. Не поймите неправильно, я не хочу бросать тезисы, мол, рок что-то должен, обязан. Это не так. Если одни песни складываются у Юрия Шевчука, так дай ему Бог такие песни исполнять. А, например, Земфира от политики очень далека, но это не делает ее менее талантливым артистом. Песни о человеческих чувствах, отношениях так же могут вышибать из состояния комфорта, как и песни про государство. Что беззубых и бесталанных музыкантов много, это тоже закономерное явление. Чем спокойней обстановка в стране, тем больше таких команд.

Так в рок-музыке что важнее-то? Музыка или тексты?

Мне нравится то, что сделано талантливо. Посредственности мне не нравятся нигде. А талантливым может быть и текст, и музыка, и рэп-речитатив, наговоренный на метроном.

Попса тоже может быть такой?

Безусловно, и тому много примеров.

Слушает Березовский. И еще кто-то

Вы основатель главных в России рок-фестивалей. Тяжело было эту тему в стране поднимать?

Начинать всегда тяжело. Каждый из фестивалей, который мы запускали, стоял на огромной работе и колоссальном риске. Потому что никто заранее не может сказать, сколько лет понадобится, чтобы начать зарабатывать деньги, выживет ли проект, срастется ли. Так получилось, что и «Максидром», и «Нашествие» срослись. При этом оба проекта задумывались, как пиар, дополнение к работе радиостанций. Чтобы слушатели еще больше могли поучаствовать в жизни любимого радио, ведь ни один телеканал не может похвастаться такой степенью преданности аудитории, как радио. Ни разу не видел человека, который сказал бы: «Я так люблю ТВ-8, всегда смотрю только его». Потому что то, что там показывают, завтра будет на ТВ-9, которое не отличишь от ТВ-10 и т.д. Радиостанция — это образ жизни, она должна передавать слушателям ощущение «одной крови». Чтобы в толпе люди могли по каким-то мелочам почувствовать друг друга, узнать о своей сопричастности к чему-то важному. Мы старались достичь этого эффекта, в том числе и фестивалями.

А сейчас фестивали живут своей жизнью и уже без вас. Не жалко?

Жалко конечно, но это нормально. Нужно уметь легко отпускать от сердца свои проекты, два раза в одну воду не ступишь. Тем более есть много разных идей, если будет нужно, я вернусь в фестивальную деятельность.

Вас слушал Борис Березовский. А кто еще из политиков, олигархов любит ваши эфиры?

Думаю, известных, влиятельных людей, лояльных к моей программе, много. Не хотелось бы называть имен. Я почему и люблю свое дело, потому что очень люблю людей. Мне они интересны, даже если мы находимся с человеком по разные стороны политических, культурных пластов. Думаю успех Лари Кинга в том, что он любил разговаривать. У меня внутренние ощущения такие же. Мне одинаково интересно поговорить в эфире как с оппозиционером Борисом Немцовым, так и с Никитой Михалковым, который монарший государственник до мозга костей. И с тем и с другим я хотел бы расставаться, пожав друг другу руки. Поэтому я не стараюсь сделать подставу в эфире, чтобы вывести собеседника на чистую воду. Я задаю те вопросы, которые меня волнуют.

Хороший — великий

Почему у нас так мало ведущих, которые действительно умеют поддержать разговор и вести диалог в эфире? Причем не только на радио.

Хороший интервьюер — это вершина профессии, поэтому их немного. Тут не столько играет роль образование, сколько опыт. В целом образованность важна, чтобы просто не ударить в грязь лицом. Но ко всему этому багажу знаний должен примешиваться этакий невидимый, неосязаемый ингредиент. Талант, что ли... От него и зависит, выпечется ли из продуктов хорошее блюдо. Я смотрю на Фёклу (Фёкла Толстая, соведущая Козырева в программе «Мишанина» на «Серебряном дожде». — Newslab.ru), восторгаюсь ею и завидую. Она энциклопедически образованна и в ней заложена абсолютно журналистская природа. В разговоре она не пропустит ни одного поворота, выхватывает самую суть и на ней фокусируется.

А по какому принципу вы выбираете себе напарников? Да и в принципе диджеев на радио, вам же часто это приходилось делать за время карьерных поворотов.

Это вещь интуитивная, расчленить ее на азбуку невозможно. Иногда, как с Ритой Митрофановой, это становится очевидным с первого же момента. Порой это возникает со временем, после долгой работы. Радиодиджей всегда должен быть личностью, он не должен быть аморфным, амебным созданием. Тогда и разговор получится интересным. Но порог «хороший интервьюер — великий интервьюер» все же в другом: человек должен уметь слушать. Большинство же ведущих настолько упиваются своим великолепием, что не слышат других. Артисты — все эгоцентрики, по-другому они не могут. Я видел это и в радиостудии, и за кулисами. Когда Земфира заходит в комнату, все остальные теряются на заднем плане. Но для журналиста важно уметь отдавать свое пространство. Самые великие ведущие могли, обойдясь без анализа, только наводящими вопросами докопаться до самого нутра собеседника.

А почему на радиостанциях нет таких людей?

Да мудаки кругом одни! (смеется). Очень мало любителей высококачественной журналистики. На каждый журнал «Эксвайр» приходятся десятки журналов «Твой день», «Стар», «Май лайф», «Фак ю» и т.д. Светские сплетни более востребованы, чем интеллектуальные беседы. И на Западе то же самое. Газета «Сан» представляет собой такой же пошлый таблоид, как и «Твой день», увы. Пространство для эффективного бизнеса в средствах массовой информации сильно сузилось в последние годы, это правда. Хотя я не хотел бы забивать последний гвоздь в СМИ. Есть хорошие качественные продукты, которые сохраняют свое лицо и имеют неплохие заработки.

Кира Сергеева, www.newslab.ru