04.04.2005 г. - Время ПОП

"Беларусь сегодня", ШАДРИНА Анна

В результате передела российского музыкального эфира зрителям придется надолго забыть о новых молодых авторах и исполнителях, не вписывающихся в категорию коммерческой попсы

Наверное, за всю жизнь я не получала такого огромного количества читательских писем, как за последние месяцы. Все они содержали отклик на мою статью «Спасибо за внимание». В ней я высказала свое отношение к засилью российской масс–культуры в эфире. В частности, речь шла о таких конъюнктурных фигурантах эстрадного рынка, как Алла Пугачева и Верка Сердючка. Готовя этот материал, я не особенно рассчитывала на поддержку широкой читательской аудитории. Ведь примадонна до сих пор считалась неприкасаемой, «священной коровой» шоу–бизнеса. А песни Сердючки сейчас не раздаются разве что из космоса. Значит, это кому–нибудь нужно? Но все вышло иначе. И сейчас самое время поблагодарить читателей «СБ» за активное участие в обсуждении этой темы. Оказывается, мы — единомышленники. И, что особенно радует, нас много. Впрочем, это неудивительно. Не слепые же мы.

Наш родной белорусский шоу–бизнес потихоньку начинает взрослеть. Появляются новые имена, программы, песенные фестивали. Но еще десять и даже пять лет назад любые начинания в этой области воспринимались не более чем как наивные потуги самодеятельности. Сегодня в основном уже не стыдно, а порой и лестно слушать белорусскую музыкальную продукцию. Но это только начало. А человеку, как известно, без песни строить и жить не в радость. Поэтому мы давно привыкли к приоритету более развитой и многообразной российской попсы на всех каналах телевидения и радиовещания.

Но давайте вглядимся в нее более внимательно. Что мы смотрим и слушаем? Или, точнее, что нас заставляют слушать? Только на первый взгляд можно порадоваться такому явлению, как «Фабрика звезд». Изобретение породило новое поколение артистов, пришедших на смену тем, кто вот уже двадцать лет мозолит экраны. Но если говорить откровенно, то за последние пять лет на всем эстрадном пространстве загорелась всего одна реальная звезда — Земфира. И все. Помните, как все потешались над безголосой Леной Зосимовой, которую двигал папа–медиа–магнат? Сегодня молниеносное появление и столь же стремительное исчезновение звезд такого уровня стало нормой. «Раскрутили» девочку по–быстрому, «отбили» на очередной Лене вложенные бабки. И — гуд бай. Никакой речи о музыкальных дарованиях, как и об искусстве, собственно, в этом контексте вообще быть не может. Все ради денег. Тот, кто раньше именовался артистом, а сегодня зовется проектом, должен приносить прибыль. Для этого нужно максимально оголить «материал» перед телекамерами. Как это происходит с группами «ВИА Гра», «Рефлекс» и так далее. Голые певцы лезут на экран, как черти в церковь перед рассветом у Гоголя. Какие уж тут музыка и стихи!

Российская эстрада, подобно мафии, оказалась поделенной на кланы. В эфир уже не пробиться не то что самородку из провинции, но даже именитому продюсеру без весомой поддержки на радио и телевидении. Этому предшествовало несколько громких увольнений в шоу–бизнесе. Свои посты покинули продюсер «Нашего радио» Михаил Козырев и президент «MTV — Россия» Линда Дженсен. Вверенные им средства массовой информации составляли хоть какую–то конкуренцию попсе. За отставкой Козырева стоит недовольство акционеров единственной в России рок–станции, переставших получать рекламные прибыли. В нынешней ситуации вернуть рекламодателей можно, только переориентировавшись в сторону поп–культуры. Этот путь уже проделали бывшие альтернативщики «Ультра» и «Открытое радио». На их месте появились радиоклоны, объединенные в медиа–холдинги. Вслед за ними стали объединяться и крупные продюсерские центры. Например, компанию «Реал рекордз», принадлежащую одному из самых влиятельных людей в шоу–бизнесе Иосифу Пригожину, возглавил представитель конкурирующего клана Игорь Матвиенко. А недавно «гиганты» Пригожин, Матвиенко и Фадеев объединились в холдинг «Первая концертная компания». Не стоит думать, что это невинное объединение создано только для проката концертов «Фабрики звезд». Именно эти три фигуры определяют, какую музыку будут слушать принимающие российские теле– и радиосигналы. Конкуренты договорились. И это означает, что у «чужих» исполнителей нет никаких шансов выйти к массовому зрителю. Проходя через продюсерский фильтр, исполнители оставляют в нем не только авторские идеи, но и практически все заработанные деньги. Если кому–нибудь не хочется отрабатывать каторжные, долгоиграющие контракты — полуподвальные клубы и уличные переходы к их услугам.

Существует мнение, что само время не располагает к рождению интеллектуального искусства. Как это было в 80 — 90–е годы, когда рок–движение носило яркий социальный подтекст. Зачем заставлять людей думать? Сегодня миром правят идеологи потребительского общества. И существует прямая связь между попсой и рекламой. Эксперты сходятся во мнении, что пипл, хавающий легкий песенный жанр, легко клюет и на рекламу. Говорят, следующий после «умной» песни в радиоэфире рекламный ролик теряет половину своей эффективности. Не случайно в рекламе стирального порошка снялась именно Верка Сердючка. Потребитель у товара и ее песен один и тот же. Невозможно представить лицом такого брэнда ту же Земфиру. Директора станций пеняют на то, что крутят Сердючку не по собственному хотению, а идя на поводу у слушательского интереса. Но ведь спрос формируется стандартами, привитыми теми же властелинами эфира. Эти стандарты исключают возможность выбора. Серьезные жанры: рок, джаз и классика — вытеснены с рынка. Такая же ситуация и в российском юмористическом телевидении. Рынок поделен между низкопробными «Аншлагами» и «Смехопанорамами». А настоящие артисты разговорного жанра ушли на второй план. Появление того или иного артиста в эфире зависит от влиятельности его продюсера. В Интернете недавно прошла занятная информация. Якобы накануне Нового года генеральный директор Первого канала попросил Иосифа Пригожина организовать концерт Валерии. По старинной традиции Первый канал, считающийся лидером телевизионного поля, гонораров артистам не платит. В это же время богатый заказчик посулил Пригожину ни много, ни мало, 200 тысяч долларов за выступление его жены. Нужно ли объяснять, что выбрал Иосиф? Говорят, из–за этого Валерия на Первом канале теперь будет появляться все реже. О мстительности Эрнста ходят легенды. Чего стоит шумный «развод» Первого канала с Игорем Крутым, некогда считавшимся главным держателем российского шоу–бизнеса. Поссорившись с Константином Львовичем, Игорь Яковлевич вмиг утратил былое влияние. Ходят упорные слухи, что и подконтрольное ему Муз–ТВ хотят прибрать к рукам конкуренты. Так что с Эрнстом действительно шутки плохи. Фактически он один определяет российскую музыкальную политику, обладая мощным ресурсом, воздействующим на культурную ориентацию масс. Таким образом, потребитель масс–культуры находится в плену у пяти–шести человек. Это значительно облегчает процесс написания бездарной песни и превращения ее в хит. И, как следствие, получение прибыли. А мы, слушатели, как бы и не при чем...

Возвращаясь к теме нашей эстрады, не хочется бравировать: у нас нет музыкальной мафии, ах, какие мы молодцы. Действительно, попасть в эфир начинающему артисту намного легче в Беларуси, чем в России. Для этого не нужно принадлежать к какому–то музыкальному клану. Существует масса радио– и телевизионных хит–парадов: «На перекрестках Европы» БТ, «Песня года Беларуси» ОНТ, «Хит–момент» СТВ, эфиры Первого музыкального. Пока еще программные директора отсеивают откровенный музыкальный шлак. Но не будем делать вид, что все у нас уж так замечательно. Своих проблем хватает. Это и низкое качество фонограмм, и слепое подражание российской попсе, и отсутствие интуиции у музыкальных продюсеров. Ведь проглядели же Подольскую с Алехно. Сбагрили российским телеканалам... Про Елфимова поговорили и забыли. Сам пишет какие–то детские песни? Ну и отлично. Пусть справляется. С таким успехом, о нем вообще через год перестанут вспоминать. Как грибы, сейчас появляются всевозможные продюсерские центры. Искать таланты в глубинке готовы все, кто имеет хоть какое–то отношение к музыке. Прекрасное начинание. Но, боюсь, мы сильно рискуем встать на тот же скользкий путь, что и российская эстрада. Самую благородную идею способно загубить это ужасное явление «формат». Ни рока, ни блюза, ни какой бы то ни было другой альтернативы попсе у нас в эфире тоже не услышишь. Не формат. Не думаю, что качественный жанровый продукт не имел бы слушательской поддержки. Наоборот, ваши письма свидетельствуют о том, что мы все устали от агрессивного масс–культа. Только вот, честно говоря, не знаю, кто бы мог взвалить на себя роль идеолога альтернативщиков. Радиостанции? Они практически все являются коммерческими предприятиями. Заставить их повернуться лицом к слушателю, но спиной к рекламодателю невозможно. Министерство культуры? Вряд ли. Слишком хорошо памятны времена цензуры. Вероятно, это обращение адресовано к тем же музыкальным продюсерам. Профессионалам. Почему бы не начать с проведения национального фестиваля альтернативной музыки по типу «Нашествия» или «Крыльев»? Это адски сложно — быть в авангарде. Но именно сегодня у нас еще есть шанс исправить ситуацию и не захлебнуться в мутных водах времени ПОП.