02.06.2020 г. - Новый владелец «Ведомостей»: «Планирую быть хранителем догмы»

Новый владелец «Ведомостей» Иван Еремин в интервью РБК рассказал об отношении к конфликту в редакции, источнике финансирования сделки и госконтрактах СМИ.

«ТРАДИЦИЯ В «ВЕДОМОСТЯХ» — ПЕРЕД ЗНАКОМСТВОМ НЕМНОГО ПОБИТЬ ПАЛКОЙ»

— Редакция «Ведомостей» уже высказала свое мнение о смене собственника в материале «Закрытие на спецобслуживание». С учетом такой реакции вам как кажется — вас редакция готова принять (интервью записывалось в понедельник, 1 июня, за несколько часов до первой встречи Еремина с редакций. — РБК)?

— Я, конечно, был удивлен. Это весьма экстравагантная и своеобразная традиция в «Ведомостях» — перед знакомством немного побить палкой, а потом уже встречаться и выслушивать. Но я это принимаю как элемент корпоративной культуры.

Для меня это удачное приобретение — это бизнес-актив с потенциалом монетизации, который мы сможем развить. Безусловно, для меня это честь — войти в историю и иметь связь с таким авторитетным изданием, как «Ведомости». Я уверен, что со временем команда, которая сейчас очень нервозно и с опаской относится к происходящему, поймет, что мы делаем одно важное дело.

Я думаю, что проблема в реакции как раз в отсутствии информации и понимания — кто я, каким образом мы можем развиваться и двигаться — и, может быть, в некоторых заблуждениях отдельных представителей редакции относительно судьбы и формата издания. Много писали, что у меня есть планы каких-то серьезных реформ редакции. Я не собираюсь вмешиваться в редакционный процесс. Мне нравятся «Ведомости». Я полюбил «Ведомости» еще в те годы, когда догма (внутренний документ, определяющий редакционную политику. — РБК) писалась, и я считаю ее примером профессионально написанного свода правил, я их чту. Более того, я планирую выступать главным хранителем догмы. Я изучил ее внимательно — это отличный документ для деловой авторитетной газеты.

Другое дело, давайте признаемся честно — этот документ писался в те времена, когда «Ведомости» возглавлял Леонид Бершидский, и это была другая газета. Время не оставляет неизменным ничего, и «Ведомости», на мой взгляд, тоже изменились. Нам важно, чтобы та команда, которая сейчас отстаивает догму, трезво взглянула на свою деятельность, политику, подход к читателю.

— Вы так намекаете, что сами «Ведомости» нарушают положения догмы?

— Я не говорю, что кардинально, но сейчас пришло время посмотреть на себя со стороны и сравнить то, что сейчас делает издание, с первоисточником. Догму, еще раз, я полностью поддерживаю — будем ее хранить и лелеять. И я буду со своей стороны в силу своих возможностей, не злоупотребляя своим влиянием и правами, но я бы хотел, чтобы те «Ведомости», которые будут развиваться у меня в руках, — это были те «Ведомости», которые я полюбил. Чтобы это был прикладной инструмент для бизнеса в мире деловой информации, навигатор для бизнеса, и не только крупного, но и среднего, малого.

Я не считаю, что сегодняшняя риторика общения с читателем — а я бы ее назвал риторикой уличного манифеста — это риторика, присущая оригинальным «Ведомостям».

— Под «уличной риторикой» вы понимаете обращения редакции (за последние несколько месяцев, во время переговоров о смене собственника издания и смены главного редактора, редакция несколько раз публиковала редакционные статьи про происходящие события. — РБК)?

— Я абсолютно спокойно отношусь к критике собственника — это является частью культуры догмы, — и я против того, чтобы ко мне индивидуально относились: пожалуйста, хоть каждый день пишите, критикуйте, поправляйте, никак препон ни сейчас, ни потом я чинить не собираюсь. Но давайте помнить: мы пишем не для маленькой редакции, наша задача — давать информацию для аудитории. Так давайте думать об аудитории, поймем, что она не только в пределах Садового кольца и это не только журналисты, политологи, политики, которые с удовольствием вечерами с бокалом вина обсуждают пассажи, написанные на абстрактные темы красивым языком, присущим журналистам «Ведомостей». Безусловно, не все материалы такие. Но когда я вижу, что журналистика «Ведомостей» превращается из «журналистики фактов» в «журналистику эмоций и оценок», то мне становится грустно.

— Это мнение редакции.

— Но это не мнение отдельных авторов, а редакции и воспринимается в любом случае как манифест. Ничего страшного. Мы сегодня будем общаться с редакцией, и я рассчитываю, что встреча избавит их от каких-то страхов. Наша общая задача — не играть в кулуарные игры и реализовывать амбиции отдельных сотрудников издания, а развивать любимый всеми продукт.

«У МЕНЯ ДО СИХ ПОР НЕТ ДАННЫХ ПО ФИНАНСОВЫМ ПОКАЗАТЕЛЯМ ИЗДАНИЯ»

— Когда и от кого вы получили предложение войти в эту сделку?

— Я давно в качестве зрителя смотрел на то, как разворачивается ситуация с подготовкой Константином Зятьковым и Алексеем Голубовичем сделки по покупке «Бизнес ньюс медиа». Когда Алексей решил выйти из сделки, Константин предложил мне подключиться к проекту и обсуждался вариант, что мы будем партнерами. Но мы посовещались и решили, что будет лучше при наличии одного собственника. И, честно говоря, при всем уважении к Константину и другим потенциальным партнерам — я привык работать, когда есть понятная разработанная стратегия, как правило моей командой. И для меня это был наиболее эффективный путь.

— Была версия, что Зятьков был вашим прикрытием.

— А с какой целью? Я думаю, что это все домыслы, которые распространяют заинтересованные общественно-политические деятели или ревностно настроенные журналисты. У Константина была своя стратегия — он ее просчитывал с учетом другой экономической ситуации, с учетом других обязательств и условий со стороны партнера (Алексея Голубовича). Ситуация действительно изменилась.

— За сколько вы купили «Бизнес ньюс медиа»? Предыдущему собственнику — семье Демьяна Кудрявцева — в 2015-м «Ведомости» с учетом других медиаактивов обошлись в €13 млн.

— Не могу раскрывать параметры сделки. Могу только сказать, что пакет был выкуплен за достойную сумму, были выкуплены и реструктурированы частично долги издания.

— Про какой долг идет речь? Про долг от ВБРР, который даже стал поводом для совместного расследования The Bell, «Медузы», Forbes и «Ведомостей»?

— Я не знаю, про какой долг говорите вы. Там было несколько долгов — я с дисконтом их выкупил. Кроме того, я внес определенную сумму денег для погашения текущих операционных долгов издания, чтобы редакция могла в ближайшие несколько месяцев спокойно развиваться.

Сделкой мы обеспечили устойчивую позицию издания и получили время, необходимое нам на изучение в целом финансовых показателей издания. Я вам честно скажу: у меня до сих пор нет данных ни по количеству сотрудников, ни по финансовым показателям издания.

— А как же вы тогда покупали? Просто не глядя платили за бренд?

— У меня была справка, подготовленная моими юристами. Назначенному мною главой управляющей компании Михаилу Нелюбину предстоит принять дела, и мы начнем изучать ситуацию. И уже к совету директоров будем решать дальше — о позиции генерального директора, главного редактора и, возможно, определять базовую схему стратегии развития. Мы сейчас начинаем над ней работать, готовим исследования.

— Для сделки вы использовали собственные или заемные средства?

— Средства были мои собственные. Я в своем бизнесе регулярно привлекаю заемные средства от своих партнеров, банковские кредиты. Но в данном случае на сам проект — покупку «Ведомостей» — я не брал ни кредиты, ни заемные средства каких-либо организаций или банков. У меня есть долговые обязательства перед моими партнерами, но они не имеют никакого отношения к сделке по «Ведомостям».

Я не стал привлекать к покупке издания финансовых партнеров по двум причинам. Во-первых, не хотел бы рисковать их средствами, поскольку еще не до конца знаю ситуацию в издании. Во-вторых, [учитывая] текущий этап, когда издание находится в не самой лучшей экономической форме, мы проходим сложный период пандемии, изменение потребительского спроса и мотивации. Мы сначала поставим издание на уровень лучших изданий страны, в том числе с финансово-экономической точки зрения, а потом уже будем говорить с какими-то партнерами и инвесторами, но уже с другими условиями — на более сильных позициях.

— Вы будете вносить все свои медиаактивы в один холдинг?

— Я не собираюсь объединять свои медиаактивы. Прекрасное издание — «ФедералПресс» — со своей историей, коллективом, у него своя миссия. Оно продолжит развиваться и сохранять свою уникальность. Я горжусь этим изданием, поскольку за много лет, начиная свой трудовой путь с журналиста екатеринбургских изданий, мы сделали федеральный холдинг. Это для меня большая гордость.

Некоторые мои другие региональные ресурсы, например информационное агентство «УралПолит.Ru», сейчас находятся в предпродажном процессе. К слову, в сделке с «Ведомостями» я себя чувствую уверенно, потому что понимаю, какую сумму уже в ближайшее время я получу от продажи этого регионального издания.

— И какую?

— В 2010-м проект Ura.ru был продан за €5 млн. У меня будет поменьше.

«НЕ НУЖНО ЧУРАТЬСЯ ОБЫЧНЫХ КОНТРАКТОВ»

— Вы сказали, что гордитесь и разделяете ценности догмы «Ведомостей». А «ФедералПресс» как редакционный продукт соответствует догме?

— У нас есть свой аналог догмы, его создали в 2003 году. Когда я читал догму «Ведомостей», я был приятно удивлен, что большинство стандартов совпадают. Но еще раз подчеркну — это два разных издания. Я не собираюсь из «Ведомостей» делать «ФедералПресс» и наоборот. Это два разных по формату и истории медиапродукта. У меня нет никакого желания прийти со своим уставом в новый монастырь — «Ведомости» — и что-то там навязывать.

— Может ли в «ФедералПресс» появиться материал коммерческого характера без указания того, что он на правах рекламы?

— Я уже слышал обвинения в том, что «ФедералПресс» работает на государство. Я посмотрел — у «Ведомостей» тоже есть несколько государственных контрактов. В этом никакого криминала нет, но сейчас большое количество желающих дискредитировать — и даже не меня, а издание — всячески пытаются переворачивать эту тему и подавать такие контракты как какой-то большой грех. Я считаю, что не нужно чураться таких обычных контрактов. Почему я должен считать, что я нарушаю какую-то этику и мораль?

Сейчас любимая тема у журналистов — привязывать нас к компании «Роснефть». Почему вы не берете сотни других компаний, с которыми у нас есть контракты?

— Вообразите себе такую ситуацию. Вам звонит заказчик и говорит: «Иван, есть проблема. «Ведомости» пишут заметку, которая нам не нравится. А у «ФедералПресс» с нами контракт. Либо вы снимаете заметку, либо мы отзываем контракт». А его бюджет большой. Каковы ваши действия?

— У меня простой ответ: никаких снятий. Что такое «снимайте материал»? Раньше, когда не было интернета, можно было снять заметку в газете? Вот газета вышла, как можно что-то уже снять?

— А если заметка только готовится к публикации?

— Как можно снять материал, который только готовится?

— Просто не выпускать его.

— Моя позиция очень простая. В «ФедералПресс» любая тема — проблемная она или нет, затрагивает она нашего клиента или нет — должна быть на сайте. Спросите у любого сотрудника, который у меня работает. Это основа редакционной политики в «ФедералПресс».

Безусловно, мы не должны заниматься каким-то маниакальным преследованием компании, которая нам не симпатична. И, наоборот, намеренно продвигать интересы какой-то компании. Наш профессиональный долг — дать возможность высказаться каждой стороне. Это просто профессиональная работа, которая в дальнейшем принесет нам авторитет и любовь аудитории. А это, говорю вам как бизнесмен, всегда монетизируется.

— У вас как у издателя и главного редактора «ФедералПресс» были случаи, когда от вас требовали что-то снять, что-то не выпускать?

— Регулярно. Практически через день. И это зачастую были конфликтные ситуации. Сложнее было, когда мы работали в рамках одного региона. Как только мы стали межрегиональным холдингом, экономическая зависимость от одного-двух контрактов стала меньше. И мы смело отказывали любым компаниям, любым организациям, которые хотели бы на нас надавить.

— «ФедералПресс» — прибыльный проект?

— Медиахолдинг прибылен. Сами издания в какой-то момент могут выходить на высокую точку монетизации либо на среднюю. Но внутри холдинга мы можем содержать несколько изданий за счет разных типов бизнеса — рекламных агентств, исследовательской компании, продакшена, пресс-центров и т.д.

— Что приносит холдингу большую часть выручки?

— На первом месте организация мероприятий, затем деятельность рекламных агентств, соцсети, СМИ.

— Как вы сказали, вы постоянно сталкиваетесь с просьбами что-то не печатать, что-то снять. Как тогда вы оцениваете действия и.о. главного редактора «Ведомостей» Андрея Шмарова и обвинения в его адрес со стороны журналистов редакции?

— Грустная на самом деле эта история — противостояние внутри редакции. Я лично считаю, мало что можно сделать полезного, когда дома неспокойно. Пора уже найти в себе силы думать не только о себе, не только о свои амбициях, но и перспективах своего любимого издания.

Это естественная ситуация для любого СМИ, когда есть устоявшийся коллектив, приходит новый человек и идет процесс притирки, знакомства.

Мы с Андреем Игоревичем познакомились буквально на днях. Поэтому мне сложно его охарактеризовать как человека. Но я думаю, вы согласитесь, что своим опытом и работой в прежних изданиях он доказал, что он высококлассный редактор. У меня сегодня нет оснований в этом сомневаться. Точно так же я не сомневаюсь, что подавляющее число сотрудников «Ведомостей» — это мастера своего дела.

Я не хочу искать виноватых. Надо просто принять тот факт, что первые шаги показали, что есть какие-то шероховатости в отношениях, и просто набраться терпения.

Если вы меня спросите, останется ли Андрей Шмаров, то отвечу, что это будет решать совет директоров.

— Из кого этот совет будет состоять и когда он будет сформирован?

— Есть уже кандидатуры, с ними ведутся переговоры. Наверное, совет сформируется ближе к сентябрю.

«МНЕ НЕ НРАВИТСЯ ТЕМА ПРИЖИМАНИЯ ПРАВ «ВЕДОМОСТЕЙ»

— С Андреем Шмаровым вы не были знакомы. А с продавцами? С Демьяном Кудрявцевым, Владимиром Вороновым?

— Многие слышали про Демьяна. Я лично с ним знаком не был. У нас общение шло дистанционно. В основном все организационные моменты решались через их представителя.

С уважением отношусь к Демьяну и его опыту. Но у меня достаточно своего опыта, чтобы определить, как себя вести. Конечно, я с ним советовался по каким-то вопросам, но это наши внутренние разговоры. Там никаких секретов нет, но пусть это останется между нами.

— До совета директоров и.о. главного редактора остается Андрей Шмаров. Допускаете ли вы, что в этом случае часть журналистов все-таки уйдут? Кем тогда их можно будет заменить?

— Я еще не занимался этим вопросом. Сказать, что мы быстро сможем заменить любого журналиста, — значит продемонстрировать свое неуважение к коллегам. Если кто-то уйдет, это будет, безусловно, очень неприятная ситуация. Но все-таки не трагичная.

Я бы, конечно, хотел, чтобы коллектив остался. Потому что он — одна из граней образа «Ведомостей», и это действительно ценность. Наравне с репутацией.

— Знакомы ли вы с пресс-секретарем «Роснефти» Михаилом Леонтьевым и обсуждали ли вы с ним эту сделку? Вы же наверняка слышали версии о том, что он принимает якобы участие в сделке по «Ведомостям», включая утверждение нового главного редактора.

— Много лет назад мы пересекались, но, конечно, сейчас ничего не обсуждали. Не очень понимаю, какое отношение Леонтьев может иметь к этой сделке.

Да, мы все читали об этом в Telegram. Мне очень не нравится в сегодняшней информационной повестке тема прижимания прав «Ведомостей». Я не успел еще познакомиться с коллективом, но уже стал гонителем свободы слова. Предыдущие претенденты еще не успели начать обсуждать условия сделки, но им уже навесили ярлыки. Мне кажется, это кем-то все искусственно подогревается.

Не мое дело, как будет реагировать «Роснефть» или Зятьков на те обвинения, которые озвучиваются. Но как собственник «Ведомостей» я буду защищать репутацию издания. И юридически, и по-человечески.

На мой взгляд, маниакальное преследование всех, кто так или иначе находится в окружении «Ведомостей», — потенциальных покупателей, прежних собственников — это попытка дискредитировать сам бренд. Не знаю, кому это нужно. Не хочется думать, что есть какая-то стратегия, которая призвана ослабить этот бренд, чтобы потеснить «Ведомости».

— Сделки по покупке СМИ, тем более «Ведомостей», надо согласовывать с администрацией президента?

— Может, по другим СМИ и нужно что-то согласовывать. Но я ни с кем не согласовывал. Не знаю, радоваться мне по этому поводу или грустить, но согласований не было.

— Звонит ли кто-то из администрации президента и.о. главного редактора или собственнику «Ведомостей» с пожеланиями относительно редакционной политики? Вы не спрашивали об этом у предыдущих владельцев?

— Владельцам — нет, я задавал этот вопрос Андрею. Он ответил, что звонков таких не было.

— Надо ли «Ведомостям» публиковать результаты опросов о рейтинге доверия президенту?

— Да обо всем нужно писать. Я против того, чтобы мы убирали какие-то материалы, меняли заголовки.

Другое дело, что если готовится материал некачественный или материал, который подрывает репутацию какой-то компании, ее финансовое благополучие, и изданию грозят юридические риски, то тут не только редактор, но и акционер должен вмешаться. Должно быть грамотное юридическое сопровождение редакционных процессов, которые не позволят выпускать такие тексты.

Владелец не должен вмешиваться в конкретные материалы, владелец должен отстроить работу таким образом, чтобы юридическая служба была ответственна за то, чтобы не появлялись материалы, которые могли бы принести многомиллиардные иски собственнику. Это вопрос не к редакции, а скорее к юридической службе.

— Редакционный директор Юрий Кацман остается в команде и какая у него будет роль? Продолжит ли работать Глеб Прозоров, издатель «Ведомостей»?

— Честно сказать, с Юрием Кацманом я еще не успел познакомиться. С Глебом Борисовичем Прозоровым познакомился Михаил Нелюбин. Они уже приступили к процедуре передачи дел. Зная о нем, имея предварительные данные по цифрам (несмотря на имеющиеся задолженности), могу сказать: отличная работа. Глеб — компетентный специалист, который знает издание от и до.

Нужно для начала спросить самого Глеба Борисовича, хочет ли он работать в новой структуре. И, конечно, мы хотим услышать его концепцию развития издания (хотя у нас есть и своя).

— Вы упоминали уже, что времена сейчас непростые, рекламный рынок падает. Допустимо ли СМИ и «Ведомостям» в частности просить государство о поддержке?

— Сложный вопрос, на который нет однозначного ответа. Леонид Бершидский считает, что любые государственные деньги — это яд. Я, как в душе либерал, могу в чем-то с ним согласиться.

Для «Ведомостей», я считаю, это однозначное правило, которого нужно придерживаться: никаких контрактов с государством заключать не нужно. Уже сложившаяся репутация, уже сложившийся бренд.

Не считаю ничем зазорным участвовать в качестве информационного партнера какой-нибудь детской Олимпиады, каких-нибудь благотворительных мероприятий, которые оплачиваются за счет средств налогоплательщиков. Но для «Ведомостей», наверное, это все-таки не тот путь. Мы не будем заключать контракты. Более того, будем стараться закрывать существующие контракты.

Что касается других СМИ, то повторюсь, ничего зазорного в них я не вижу.

— Что бы вы поменяли в «Ведомостях» как читатель и что — как владелец?

— Я читаю «Ведомости» прежде всего как бизнесмен. И поэтому хотел бы, чтобы издание снова сконцентрировалось на том, чтобы быть проводником интересов бизнеса в целом, таким навигатором в мире бизнеса. Я бы хотел, чтобы мы все-таки ушли от журналистики эмоций в журналистику фактов и аналитики. Чтобы мы подарили себя регионам России, потому что регионы ждут такого формата. Ведь бизнес — это не только компании, которые сидят в пределах Садового кольца. Когда мы сконцентрировали нашу информационную повестку на небольшом круге политизированных экспертов, это сужает поле.

Как собственник я хочу, чтобы «Ведомости» были однозначно с сильной репутацией, которая была у истоков создания газеты. Чтобы это была привлекательная рекламная площадка. И чтобы это была, конечно, сильная сплоченная команда.