13.10.2017 г. - Рита Митрофанова: «Теперь живу в келье»

Осенью на НТВ стартовала программа «Новый дом», которую ведет остроумная и веселая Рита Митрофанова. По задумке телеведущая собирается переехать за город, а пока доводит до ума свое красивое жилище. Все этапы преображения снимает камера. А заодно к Рите в гости то и дело приходят друзья-звезды.

— Рита, вы ведь всю жизнь прожили в Москве. Почему вдруг задумались о переезде?

— Таких людей, как я, называют урбанистами. Я абсолютно точно из этой мафии — из категории тех людей, у которых от свежего воздуха начинает кружиться голова. С другой стороны, мне, как городскому жителю, иногда жизненно необходим выезд за город. Где полная тишина и нет никакого гула. В доме, где мы снимаем программу для НТВ, тоже тихо-тихо.

— У ваших родителей дачи не было?

— Дача есть, но она в достаточно оживленном районе. Он сейчас даже стал Новой Москвой. Это недалеко от «Внуково». Самолеты летают — привет Мальчишу. Наша дача — это не уединенная полянка с ежиками, у которых на иголках еще и грибочек с вишенкой.

— Выходит, вам действительно хотелось бы перебраться за город?

— Думаю, да. Но все равно только на выходные, на три дня максимум, потому что дальше я начинаю скучать по несвежему воздуху и по улицам, которые насыщены людьми.

— В своем Инстаграме вы выкладываете фотографии очень красивого вида из окна — на них центр Москвы. У вас новая квартира?

— Да, мы недавно переехали. Если честно, я иногда романтизирую эту ситуацию. Поскольку меня зовут Маргаритой, мне с детства очень нравился Михаил Афанасьевич Булгаков. Я читала его книги и считала, что у нас есть какая-то кармическая связь. Сначала жила на Ленинских горах (в романе «Мастер и Маргарита» герои улетали оттуда, с Воробьевых гор). Потом перебралась на Кропоткинскую (неподалеку обитали Мастер и Маргарита. — Авт.), долгое время там жила. А сейчас мы купили квартиру на Никитской, рядом с Патриаршими прудами. Мне дико нравится этот район, несмотря на то что его сильно заполонили туристы, особенно летом. Все равно мне это щемит сердце. Бродский писал про Рим:

«Выйдешь на улицу в тапочках, а все равно как дома». Вот Патрики — это тот район, где ты именно так себя чувствуешь в Москве. Я, кстати, наконец-то успокоилась. Долгое время мы с мужем и дочкой снимали жилье. Так получилось, потому что наша собственная квартира очень маленькая. Мы ее сдавали и снимали побольше. А сейчас вот купили наконец другую квартиру. Рядом с домом — школа. В квартире на полу именно те доски, которые я хотела. А в ванной — скромная белая плитка, как мне нравится, а не вычурный дизайн съемных хат. В общем, я сейчас очень довольна.

— Новая квартира большая по площади?

— Она очень маленькая! Но, правда, я довольна и этим. Все мои знаменитые подруги, Оля Шелест и другие девчонки, говорят: «Рита, а как ты поместишься там? Как все шмотье туда запихнешь?» Но я решила, что мы сделаем невозможное. Мне помогала дизайнер. Квартира получилась белая-пребелая. Она так кажется больше. А когда мы недавно были у крестной моей дочери Полины в Америке, я заметила, что ее ванная комната с душевой, самой ванной и туалетным столиком для косметики больше по размеру, чем вся моя квартира (смеется). Но меня это не расстраивает. Наоборот, я дико довольна! Вижу, что у людей есть большие дома, хоромы. Я могу к ним приехать в гости, даже остаться на уик-энд, но потом с радостью возвращаюсь в свою маленькую келью, мне нравится ютиться в ней.

— Дом, наверное, старый, с историей?

— Я ее пока не сильно изучила, но сам дом 1937 — 1938 годов. Поймала себя на мысли, что теперь хочу идти домой. И моя дочь тоже. Зову ее гулять, а она говорит: «Нет, я тут останусь». Сидит за столом, рисует что-то. Мне ведь для полного счастья не хватает только двух вещей. Когда у тебя есть дом или дача, то есть и кусочек земли, где ты можешь посадить свою кинзу. Я обожаю эту траву! И еще я очень страдаю без гардеробной. Мне кажется, для женщины отдельная комната для одежды — это какая-то святыня. Свой закуток, куда можно уходить и ощущать себя в нирване. Это то, чего мне очень хочется! Ну пока у меня гардеробной нет.

— Помимо шоу на телевидении, у вас ведь еще есть работа на радио?

— У меня есть проект на «Маяке». Он мне дико нравится! Я хожу на работу с улыбкой и воодушевлением. Мы с Сашей Пушным ведем шоу, которое называется «Физики и лирики». Берем такие темы, чтобы было о чем поспорить. Получается весело, задорно и искренне. Это не коммерческая история, а больше энтузиастская, молодежная.

— Вы живете в центре, работа тоже недалеко… Катаетесь на метро?

— Нет, на машине. Я из тех, кто даже в булочную за рулем. Очень поздно села за руль, и поэтому я наслаждаюсь каждой минутой, проведенной в машине. Автомобиль — это все-таки не роскошь, а средство передвижения. Хотя я завидую тем, у кого есть авто за 8 — 10 миллионов, типа «Бентли». Мне кажется, он такой красивый, что его хочется даже лизнуть.

— Ваша дочь уже в 4-м классе учится. Как оценки?

— Учеба идет туго, но… с энтузиазмом. Мы все время заставляем ее читать. Школа — это такая же работа, хотя ей нравится, она с радостью утром бежит на занятия. Ей нравится учительница, класс. Но не могу сказать, что мы отличники. Скорее хорошисты.

— Недавно Василиса Володина в интервью журналу «Телепрограмма» жаловалась, что современная школа — просто кошмар, родителям с первого класса приходится вникать в процесс.

— Не соглашусь с этим. Все зависит от отношения родителей. Мне кажется, некоторые просто очень сильно драматизируют ситуацию. А лично мне, правда, почти все равно, какие оценки получает дочь. Ну принесла двойку, и что? Трагедии из этого не делаю. Оценки не главное. Мне кажется, что для развития ребенка главное — его комфорт. Не давлю, не требую пятерок. Если что-то ее интересует, я это поощряю. Если нет, то и ладно. Конечно, могу иногда на нее гаркнуть, если Полина совсем на шею садится, ничего не делает. Но это редкость. Я для себя решила, что буду стараться не делать с ней уроки, доверять ей. Другое дело, что ей не очень доверяет моя свекровь, все равно помогает ей. Не знаю, хорошо это или плохо, не пойму пока. В остальном важно правильно распланировать детское время. Полина ходит на рисование, на занятия по легкой атлетике. Я знаю много очень хороших мам, у которых дети с трех лет учат английский. Но сама против всего этого.

— Ваша подруга Ольга Шелест, наоборот, всячески развивает дочек.

— Ее семья много времени проводит за границей, они колесят по всему миру. Им реально нужно знать языки. А мы живем здесь, в Москве. Выезжаем куда-то только на каникулы. Я не планирую эмигрировать. Поэтому нам не настолько нужен английский язык. За 10 — 11 лет в школе Полина и так его подтянет. Я ей буду помогать, муж. Мы все говорим по-английски.

— Вас родители тоже за оценки не ругали?

— Нет. Они мне доверяли, я сама делала уроки. Не ходила ни в какие спортивные секции, только на кружок рисования. В наше время было непросто поступить в вуз. Впрочем, как и всегда. Я настраивалась поступать на юридический факультет, училась, старалась. А родители при этом не давили, просили только, чтобы не было троек. Знаете, вечное родительское: «Чтобы мне не было стыдно, что у меня дочь троечница». Какая-то чушь. Своей дочери я таких вещей не говорю.

— Потому что вам действительно не стыдно.

— Абсолютно! Дочка у меня хороший, добрый человек, не тянет из меня дорогие вещи, заботится о людях. Я вела конкурс красоты для девочек-колясочниц, и дочь была там со мной. Она знает, что есть и другие люди, есть инвалиды. Я ей показываю мир. Меня устраивает, как она это видит, как она шутит, как общается с людьми. И в таком случае какая разница — тройки у нее в школе или четверки с пятерками? Мой ребенок спокойно учится, смеется, отдыхает.

— И не хочет быть, как мама, звездой?

— Нет. Мы даже как-то не говорили об этом. Да и я не считаю себя знаменитостью. Хотя после интервью в вашем журнале уверена, что ею стану! (Смеется.)