24.08.2017 г. - Леся Рябцева: «Если бы со своим характером я жила в Омске — чем бы я тут ни занималась, все равно была бы заметной»

Enfant terrible российской журналистики, бывший помощник главреда «Эха Москвы» Леся Рябцева рассказала «ОМСКРЕГИОНУ», чему она учила молодых коллег на Омском медиафоруме, зачем ездит по стране, что думает о политике, оппозиции вообще и «навальнятах» в частности.

— Леся, вас называют королевой скандалов. Как вы к этому относитесь?

— Мне кажется, мою непосредственность часто принимают за осознанный эпатаж. Первый раз энтэвэшники меня так назвали, ну это их право. Я себя таковой, конечно, не считаю.

— Скандальность вам стали приписывать после ухода с радио «Эхо Москвы». А ваш бывший шеф, Алексей Венедиктов, на днях тоже был в Омске. Удалось с ним пересечься?

— Так это я его в Омск и пригласила на медиафорум. Естественно, мы с ним встретились, вместе обедали, поболтали. На форум он не остался, так как у него 22 августа корпоратив по случаю 25-летия «Эха». Мы договорились, что на омском форуме я вместо него останусь.

— Готовясь к разговору с вами, я наткнулся на ваше высказывание, которое относится как раз к периоду ухода с радиостанции. Тогда вы собирались уезжать из Москвы.

— Да, я переехала на какое-то время в Питер, но потом вернулась в Москву.

— Так вот, тогда вы объяснили свой переезд, в частности, тем, что хотите делиться собой с регионами. Можно ли назвать ваш нынешний визит в Омск частью этого плана?

— Да. Я вообще люблю ездить по России. Я и за границей часто бываю, но мне кажется глупо бывать там, не объездив при этом собственную страну. И я пытаюсь всегда своими глазами посмотреть на то, что происходит в стране. Есть такая проблема: когда ты тусишь только в одной какой-то группе, в Москве в частности, то все, что происходит за МКАДом, для тебя не существует. Во всяком случае, не очень понятно, что же там происходит. Вот и живешь только по той информации, которую тебе пересказывают. Если про Омск, то это куча мемов, постоянный хардкор в заголовках новостей и СМИ.

Мне кажется, я могу замотивировать молодежь, которая живет в регионах. Дать понять, что, когда ты молодой, у тебя есть будущее, при этом не какое-нибудь скучное и провинциальное. Поэтому Омск — один из пунктов.

— А вы же и сами родились не в столице, а в Волгограде, кажется?

— Да. И ровно по этой причине я там тоже часто бываю. Стараюсь каждые три месяца ездить к бабушке. Но если бы меня позвали и в другой город, я бы легко переехала. У меня было предложение — сейчас уже подзабыла, то ли от Перми, то ли от Екатеринбурга, от местного «Эха» — чтобы я туда приехала и там вела свое шоу. Я бы с радостью это сделала, но там что-то не получилось с договором, какая-то такая фигня была. Но вообще, когда меня куда-то зовут — я с радостью приезжаю.

Я, правда, готова делиться с регионами собой, заряжать. Я в Москве-то нестандарт и там мозг многим выкручиваю в обратную сторону, не говоря уже про провинцию, — не люблю этого слова. Когда я куда-то приезжаю, много хайпа навожу. И вижу, как люди меняются. Это прикольно. Прикольно давать им свежий глоток чего-то странного, непривычного. Пусть этим необычным буду я.

— Это один один из месседжей, который вы пытались донести молодым журналистам и пиарщикам на медиафоруме?

— Да. Но с ними нужно было говорить на другом языке. Я же не могу читать лекцию и заодно рассказывать бэкграунд этой лекции. Но основной месседж, да, таков: неважно, где ты живешь, не место делает тебя, а ты делаешь место. Я уверена: если бы со своим характером я жила в Омске — чем бы я тут ни занималась, я была бы заметной.

— А с реально живущими в Омске молодыми людьми удалось найти контакт?

— Да, я нашла много адекватных людей. Я бы и в Москве с ними с радостью общалась, они ни в чем жителям столицы не уступают. Сегодня подходили ко мне на медиафоруме ребята вдохновленные, с горящими глазами, у них двадцать три идеи. Я им сказала, что не надо уезжать из Омска, что они могут работать, с кем угодно сотрудничая удаленно. У меня, кстати, в свое время цель была найти такую работу, чтобы мне не нужно было сидеть в офисе в редакции. Я им это все рассказала, и потом они подходят и говорят: «Ты нас вдохновила, мы передумали уезжать из Омска, хотим попробовать варианты, как ты говоришь».

Мне кажется, молодежь меня слушает, потому что я и сама «зеленая», и на их языке разговариваю, понимаю их словечки, тренды. В татушках вот вся. Но при этом я могу дать реальные советы. Я сегодня журналистам назвала СМИ, которые с радостью возьмут их на работу, если они действительно хорошо пишут.

— А какие-то ваши совместные с омскими ребятами проекты возможны?

— Еще раз: я не отсекаю людей какими-то рамками, типа «я работаю только с москвичами». Мне это вообще не важно. У меня есть мальчик в программе, он из Иванова, например. Он написал мне в «Инстаграме» после «Холостяка» (Леся Рябцева участвовала в реалити-шоу «Холостяк», выходившем на ТНТ. — Прим. ред.), что я клевая. Он мне показался прикольным, и я спросила: «Чувак, а чем ты вообще занимаешься?» Оказалось, что он дизайнер и пиарщик. Теперь мы работаем вместе. Если мне напишут омичи, то и с ними попробую поработать. Может, я не смогу платить огромных денег, но я дам практику, понимание каких-то основ профессии. У меня много таких историй было. К сожалению, сливаются многие. Дашь им первые тестовые задания — а они после исчезают.

— Хочу, чтобы вы расшифровали еще одно ваше утверждение. Вы как-то сказали, что молодежь в целом поддерживает действующую власть вопреки уверениям оппозиционных СМИ.

— Начнем с того, что, по моему убеждению, СМИ не может быть оппозиционным. СМИ должно быть объективным. Оппозиционое СМИ — это оксюморон. Если СМИ позиционирует себя как «оппозиционное», значит это не СМИ а пропагандистская бумажонка или там сайтик.

Теперь о молодежи. Есть исследование ВЦИОМ. Валерий Федоров говорит о том, что молодежь, кстати доизбирательного возраста, в основном поддерживает партию власти. Они не собираются идти на президентские выборы 2018 года, поскольку понимают, чем эти выборы закончатся, но обязательно придут на следующие. Молодежь сейчас не видит альтернативы и поддерживает ту власть, которая есть. А какая сейчас альтернатива? Это либо замшелые старперы, которые меняют друг друга из круга в круг. Ну например, так это происходит в «Яблоке». Кто там кого сменил: Митрохин Явлинского или опять Явлинский Митрохина — я уже запуталась. Все это бред, и молодежи это не интересно.

Навальный — это тоже не политическая единица. Это лицемерный человек, и доказано, что он получал деньги от людей, близких к правительству, и при этом он хает других людей из правительства. Он выкладывает некие расследования, в которых полно фактических ошибок. Он сам себя этим подрывает. И кстати, тот же ВЦИОМ говорит, что у Навального среди молодежи, к которой он сейчас пытается приблизиться, записывая видеоблоги, сейчас скорее антирейтинг. Дело в том, что молодые люди остро чувствуют вранье, ложь и лицемирие. Не выгорит у него ничего.

Вот Диму Гудкова (Дмитрий Гудков — российский 37-летний политик, исключенный из «Справедливой России», экс-депутат Госдумы. — Прим. ред.) можно назвать оппозицей. Но этот реально работает, у него прекрасный волонтерский штаб. Наконец, на него просто смотреть приятного, в отличие от оголтелого Навального. Прошлое Навального мы помним: мутный бизнес, участие в националистических шествиях, постоянные скандалы с ним лично и с «навальнятами», которые дискутировать на уровне фактов не умеют, но чуть что переходят на личности. Как только оппозиционная среда выдвинет человека, который будет способен составить конструктивную альтернативу власти, так Навальный сразу же вообще перестанет быть заметен.

— Леся, а сами не хотите заняться политикой и пойти во власть? Мне кажется, за вас многие бы проголосовали.

— У меня была и, возможно, еще будет возможность заняться политикой, но я хотела бы остаться вне каких либо партий. Вот если бы мне предложили место в общественном совете, Общественной палате — наверное, пошла бы. Впрочем, с моим характером меня вряд ли куда-то позовут.

Зато у меня сейчас больше свободы. Я сама себе в первую очередь доказала, что, если очень хочешь чего-то добиться, что-то поменять, — берешь и делаешь. И неважно, политик ты или нет, много у тебя денег или мало. Я добивалась переименования улицы в Москве, ее переименовали (улица Марксистская стала улицей Высоцкого. — Прим. ред.), я хотела вызволить смертельно больного человека из тюрьмы — я его вызволила. Куча таких кейсов, о которых я публично не заявляла. А была бы я политиком — пришлось бы об этом много и долго рассказывать, работая на репутацию. Уж лучше я буду реально помогать хорошим людям, ездить вот по стране, кого-то вдохновлять. Таким образом мне удастся сделать больше.