18.05.2017 г. - Алексей Венедиктов: «Мы с Владимиром Владимировичем никуда уходить не собираемся»

Студентам Высшей школы журналистики и медиакоммуникаций КФУ в последнее время сильно везет на гостей. В конце прошлой недели с мастер-классом к ним приезжал народный артист России певец Николай Басков. А накануне — человек уже совсем из другой оперы — главный редактор радиостанции «Эхо Москвы».

Какое правило трех «Р» вывел Алексей Венедиктов для СМИ, почему не расстанется со своими кудрями, чем объясняет определение себя как лучшего интервьюера страны — в репортаже KazanFirst.

Если побриться налысо — ФСО не признает

Известный журналист прилетел в Казань утром и уже успел посетовать на пробки.

— На выезде из казанского аэропорта грандиозная пробка — антитеррористические учения. 30 минут на выезд, — написал главный редактор «Эха» в Twitter.

Ближе к полудню Алексей Венедиктов пожаловал в КФУ, где пообщался с будущими журналистами на тему «Новые информационные вызовы и угрозы». Главред долгие годы остается верен фирменному стилю — пышные кудри, борода и клетчатая рубашка. В Казань на встречу со студентами он приходит в таком же образе, а при входе его встречает 3D-клон все в той же клетчатой рубашке.

Один из вопросов студентов как раз касается пышной прически.

— Насколько я себя помню, всегда носил так. И не отклеивается, — смеется Венедиктов. — Это уже превратилось в бренд и образ. На году втором преподавания в школе я поспорил с 7-классником, что сбрею бороду. И сбрил. А школьник после этого обязался получать только пятерки по истории. Сейчас если бы я побрился налысо и пошел встречаться [в Кремль], то ФСО меня бы не пропустило. Сейчас у меня уже паспорт не смотрят на входе, говоря: «А, мы тебя знаем, проходи».

Главный редактор «Эха Москвы» называет себя «лучшим интервьюером страны», а уже после него идут Ксения Собчак и Владимир Познер. Вообще Алексей Венедиктов считает, что скромничать ни к чему — это только ограничивает человека.

— В своем первом месте рейтинга я точно уверен. Это же мой рейтинг, думаю, Познер создал бы другой, — продолжает шутить Венедиктов. — Интервью — это выявление мнения вашего гостя. Когда Познер спрашивает гостя, а тот врет, то Познер просто идет дальше. Собчак всегда идет на войну со своим гостем, находит компроматики. Мой подход я считаю наиболее правильным для публики. Журналист должен делать отклик на ответ гостя. В итоге вы получаете объемного человека, которого можно потроллить, с которым можно пошутить. Поэтому я — номер один. Да и на мои интервью другие медиа ссылаются больше, чем на Познера и Собчак.

Наставляя будущих журналистов, Венедиктов советует им «устремляться туда, где чувствуете свои силы».

— Нельзя быть первым во всем. Не подтягивай там, где ты слабый. Но будь первым хотя бы в одном, — говорит он.

Венедиктов о почти 20-летнем главредстве, угрозах и дружбе с Немцовым

— Я 19 лет являюсь главным редактором «Эха». И мы как-то с Владимиром Владимировичем не собираемся уходить, — опять же с юмором отвечает на очередной вопрос Венедиктов.

По его словам, «Эхо» — не оппозиционное радио, хотя многие его так называют.

— Любое медиа должно оппонировать власти. Когда власть принимает решение или заявляет что-то, это может отразиться на десятках и сотнях тысяч людей. Задача прессы — исследовать это решение власти на его слабость, как это может ударить по людям, потому что о сильных сторонах власть объявит сама, — говорит он.

В этом смысле оппонировать власти — задача любого непартийного медиа. Но в России любое непартийное медиа воспринимается как оппозиционное. По словам спикера, во время одного из разговоров с президентом России Владимиром Путиным он отметил важность работы с медиа, которые не подконтрольны властям.

— Мы, конечно, понимаем, что нас могут прихлопнуть в любой момент, — признает Алексей Венедиктов. — «Эхо» — репутационное медиа. Наша поддержка многого стоит, но мы никого не поддерживаем. Однажды Путин предложил мне стать его доверенным лицом. Я отказался. Я даже не хожу голосовать с 1998 года, когда стал главредом, так как не хочу ангажировать ни слушателей, ни гостей, ни журналистов.

Говоря об отношениях с власть имущими, Венедиктов отмечает: «Я был маленьким журналистом, а Путин — маленьким бюрократом, когда мы с ним познакомились. И у нас сохранились отношения». Вместе с тем, по словам спикера, дружба вносит свои коррективы в общение с чиновниками.

— Если вы встречаетесь семьями, то с такими людьми потом трудно работать, начинаешь себя ограничивать. И я принял решение — со своими друзьями я не сажусь на интервью никогда, — признается Венедиктов и причисляет к ним экс-министра образования России Андрея Фурсенко и убитого политика Бориса Немцова.

Главный радийщик страны признает, что профессия журналиста в России очень опасна. Он называет ее «второй среди мирных после шахтеров по гибели при исполнении». По его словам, угрозы поступают и в его адрес, и в адрес близких, и в адрес сотрудников «Эха».

— Это опасная профессия, и мы это осознаем. Конечно, можно не работать так, как мы работаем, но это не наш вариант, — продолжает он.

Третья редакция «Эха Москвы» и СММщик с рогами и копытами

Венедиктов рассказывает, что буквально несколько дней назад принял решение о создании третьей редакции «Эха Москвы» (сейчас существуют редакции радио и сайта. — Ред.), которая будет заниматься развитием соцсетей радиостанции.

— Мы поняли, что начали отставать. По сути, мы уже не успели. В России нет ни одного медиа, которое бы правильно работало в соцсетях, — убежден он. — Мы будем делать отдельную редакцию с отдельными журналистами, которые придумают, как использовать соцсети для потребителя.

По мнению Алексея Венедиктова, роль соцсетей становится все глобальнее и глобальнее. Тот же Трамп стал президентом США во многом благодаря активной работе в соцсетях, на которую он выделил в 12 раз больше денег, чем его конкурент Хиллари Клинтон.

— Соцсети становятся влиятельным вирусным носителем правды-неправды. Но в России пока нет опыта подготовки таких специалистов. Так что длительный период мы будем искать самоучек и переманивать их друг у друга. Пока у нас нет опыта, который можно обобщить, поэтому это не наука, а искусство, — говорит он позже в интервью журналистам.

Алексей Венедиктов признается, что лет 20 назад, еще в бытность не главредом, именно он предложил создавать сайт «Эха Москвы». Его практически никто не поддержал, а коллеги посчитали больным.

— Мне говорили, что нас и так слышит весь мир, ссылаются ведущие издания. Но мы создали сайт, попали в волну, и я этим очень горжусь, даже больше, чем радио, — признается он.

Создание третьей редакции «Эха» — не прихоть главреда, а вынужденный шаг. Аудитория радио уходит в соцсети, сетует Венедиктов. Если раньше в Москве «Эхо» слушали около 820 000 человек в день, то сейчас уже только 700 000. На сайт же ежедневно заходили 800 000 уникальных пользователей и фиксировалось 5 млн кликов, а сейчас — 700 000 и 3,5 млн.

— Можно было бы сказать: «Позор, кошмар, главного редактора выгонять надо». Но в Twitter у нас 1,2 млн подписчиков. Просто люди уходят в соцсети. Но хотя наше радио трансформировалось в сайт, потом в соцсети, оно все равно осталось влиятельным радио, — убежден он.

По мнению Венедиктова, профессия журналиста расслаивается, это главная угроза сегодняшнего дня.

— Вас будут нанимать на одно, но через два года с теми же навыками вы уже будете не нужны. Надо думать сегодня о навыках, которые могут пригодиться завтра. Потому что завтра уже будет поздно, — взывает он к начинающим СМИшникам.

Если одни профессионалы хорошо пишут печатные тексты в журналы, то это не значит, что они смогут столь же успешно работать на сайте или в качестве СММщиков. Поиск последних он называет «главным вызовом профессии на сегодняшний день».

— Статью для газеты пишут по правилам газетной журналистики. Но эту же статью на сайт нужно переписывать с другими заголовками, абзацами, выделенными словами. Там другое потребление, другие люди. Третья история — передать информацию аудитории, которая потребляет ее через соцсети. Я великий журналист, но не знаю правила написания твитов, текстов в Facebook, не могу профессионально подписывать картинки в Instagram, чтобы люди тебя потребляли, — поясняет он.

По мнению спикера, если пишущий статьи человек должен быть с двумя ногами и двумя руками, то производящий статьи на сайт — с большой головой и шестью руками, а ноги не важны, потому что такой журналист сидит, а не бегает в поиске информации.

— А у СММщика что должно быть — рога, хвост или что? Я не знаю. Я должен изучить рынок, мы имен этих людей не знаем. Нет этого в России, мы проспали, — убежден он.

«Мы можем каждый написать в своем аккаунте, что рухнул Казанский кремль. Знаете, сколько людей поверят в это?»

Второй угрозой для профессии журналиста Венедиктов называет то, что «мы живем в стеклянном мире, где видно очень много деталей».

— Про вас будет все известно. Любой журналист, который хочет совершить пакость или скрыться под псевдонимом, не может этого сделать из-за распространения соцсетей. Вы иногда попадаете на фотографии друзей, о вас пишут друзья. Эту информацию можно собрать, — предупреждает он. Венедиктов рассказывает, что даже личность директора ФБР Джеймса Коми за 48 часов в соцсетях вычислили журналисты через дружка его дочери. Причем формально глава бюро не имел своего аккаунта.

Венедиктов считает, что вскоре функция журналиста будет состоять в отсеивании непроверенной информации. Если раньше журналисты собирали и передавали информацию, то сейчас любой человек за пару минут может, например, в Twitter, найти подборку нужных новостей.

— Журналисты будут становиться фильтрами, верификаторами. Причем поток информации будет нарастать со страшной силой, — предупреждает он.

Главред «Эха» поясняет, почему так важна функция фильтра.

— Мы можем каждый написать в своем аккаунте, что рухнул Казанский кремль. Когда 40 человек напишут, что он рухнул, знаете, сколько людей поверят в это? Огромное количество. Это очень опасная история, — говорит он и приводит пример, когда фейковые новости могут сломать жизнь конкретному человеку. Так случилось с дальнобойщиком Андреем Никитиным, которого по ошибке заподозрили в организации теракта в метро Санкт-Петербурга, — его фотографии разошлись по соцсетям. И даже после того, как СМИ сообщили, что он ни при чем, Никитин лишился работы, его не впустили в самолет пассажиры, потому что видели его фотографию.

Еще один пример фейковой новости затронул лично Венедиктова. В один из эфиров к нему вбежал новостник, хотя на радио запрещено даже ходить быстрее, чем со скоростью 5 км/ч (чтобы дыхание не сбивалось). Сотрудник сообщил, что на тогдашнего президента США Барака Обаму совершено покушение и что он ранен. Когда эту новость дали с молнией «срочно» и обсудили последствия в прямом эфире, оказалось, что это фейк. Новость распространило агентство ТАСС, сославшись на Twitter Associated Press, который был взломан.

Венедиктов говорит, что если журналист его радио совершает в эфире фактические ошибки, то извиняется всегда главный редактор.

— Если извиняешься и признаешь ошибки, ты увеличиваешь свой капитал доверия. Очень сложно признавать ошибки, поэтому я снял эту обязанность со своих журналистов и всегда извиняюсь сам, — поясняет он. — Мне кажется, что СМИ строятся на правилах трех «Р» — рейтинги, реклама, репутация.

Общефедеральная повестка

В интервью журналистам Венедиктов говорит, что в центре повестки общефедеральных новостей от Татарстана — ситуация с банковским сектором республики.

— Мы в Москве пытаемся понять, каким образом история с вашими банками окажет влияние на социальную и финансовую ситуацию в Татарстане. Это сейчас в центре федеральной повестки дня по Татарстану, — говорит он.

Судя по всему, в республике видят политический подтекст в действиях регулятора, считает Венедиктов.

— Мы видим, что каждую неделю Центральный банк отнимает лицензию у двух-трех банков по стране. Для нас это ровная история. Но судя по реакции здесь, вы видите какой-то политический подтекст, — подчеркивает он и сетует, что в этот визит в Казань ему не удается застать президента Татарстана Рустама Минниханова. — Я хотел бы задать президенту этот вопрос. Но он обещал мне ответить на него на питерском экономическом форуме. Я подожду, тем более недолго ждать осталось. Мы в Питере встретимся обязательно.

Венедиктов также призывает не рубить сплеча в вопросе продления договора о разграничении полномочий между федеральным центром и Татарстаном.

— Я не вижу в этом принципиальной истории. Это история договоренности, а договор — это лишь конец такой договоренности, фиксация. Насколько я понимаю, дискуссии еще идут. И я считаю, что лучше дискутировать, чем рубить сплеча, — говорит он.