19.07.2012 г. - Дмитрий Солопов: Я по натуре не Матросов ...

Главный редактор радиостанции "Коммерсантъ FM" Дмитрий Солопов ушел в отставку, чтобы вплотную заняться собственным рекламным бизнесом. В интервью "Ленте.ру" он рассказал, что уволился из-за степени перегрева в чайнике, не сопоставимого с его принципами - иначе говоря, из-за усиления давления на СМИ. По словам Солопова, владелец "Коммерсанта" Алишер Усманов был, в частности, недоволен освещением оппозиционных демонстраций на радио. При этом Солопов чувствует себя человеком эпохи Возрождения, а не современным Матросовым, поэтому амбразуре предпочел рекламу.

Свой уход с радиостанции "Коммерсантъ FM" вы объяснили тем, что решили сосредоточиться на собственном бизнесе. Это звучит немного неправдоподобно.

Есть причины и следствия. Следствие разных причин заключается в том, что я принял решение заняться и сосредоточиться на собственном бизнесе. Это абсолютная правда. Причин же довольно много. Во-первых, есть мое желание. Я вообще по натуре стартапер, я не люблю долго управлять издержками компании, балансировать. Я хотел уйти в "Идальго" и заняться дальнейшим ее развитием. Это большое российское рекламное агентство, 38-е по объему клиентских денег в России, его оборот - свыше миллиарда рублей, там работает около ста человек.

Во-вторых, обстановка, в которой сейчас существуют СМИ, очень сильно ухудшается. Она будет ухудшаться и дальше, и мне не хочется тратить свое время на постоянный поиск компромиссов ради частичного исполнения профессии. Это очень неприятная ситуация.

Если вы существуете, как существовал "Коммерсантъ", в жесткой конкурентной среде, то вы должны быть интересны своей аудитории. Наша аудитория, которую мы считаем своей целевой, - это так называемый креативный класс, это люди, которые тратят деньги на кофе, на айпэды, на айфоны. У них могут быть разные позиции, но им политика стала небезразлична.

Мы должны давать им информацию, иначе радиостанция моментально станет непопулярной. Входить в компромисс со своей профессией я не хочу, потому что, в отличие от некоторых моих коллег, мне очень сильно повезло по жизни: у меня есть собственный бизнес, у меня есть партнеры в этом бизнесе. Это нескромно, но я вообще довольно самодостаточный человек.

У меня психология человека Возрождения - я люблю заниматься разными вещами. Я завтра могу пойти кино снимать, или пойду учиться во ВГИК, или поеду на яхте вокруг света кататься. Мне повезло, что у меня есть такая возможность. Поэтому когда я ушел, у меня единственный серьезный неприятный момент, который сидит в моем сердце, - то, что я бросил в какой-то степени своих ребят. Мне за это стыдно.

Но основная причина - это невозможность делать профессионально информационное вещание?

Это ведь процесс волнообразный, а не этапный. Процесс, который у нас происходит с декабря-января прошлого года, похож на возрастание температуры в сосуде. Например, в чайнике. Чайник то открывают, то закрывают, то выпускают пар, то закрывают крышку, и внутреннее давление растет. В этом сосуде живут всякие микроорганизмы, разные существа. Некоторые чувствуют себя комфортно при возрастании температуры, некоторые уже себя вообще никак не чувствуют, просто барахтаются, потому что нет ключиков, чтобы вылезти. А некоторые уходят из этого чайника с растущей температурой.

Вот я человек, который принял решение не превращаться в зажарившегося рака, потому что это чревато для здоровья, для репутации и для многих других вещей, которые мне важны. У меня четверо детей, в конце концов, я последние семь лет строю радиостанции, а хочу побыть с ними.

Температура растет, потому что сверху перестали открывать и выпускать пар?

И это тоже. Это комплекс причин, которыми можно объяснить рост температуры. Может, что-то подогревает снизу, какой-то реагент бросили внутрь, но в целом температура растет.

Температура растет, но ведь это в каком-то смысле хорошо для журналистики. Когда вы запускали радиостанцию три года назад, с новостями было очень скучно, по-моему. А сейчас что-то в обществе начало двигаться.

Всегда есть новости, которые можно найти и сделать интересными, но, безусловно, жизнь стала веселее. Уж не знаю, как лучше, но веселее.

Я ведь не журналист, а менеджер журналистов. Я могу с гордостью сказать, что до момента моего ухода с радиостанции не было ни разу ситуации, когда какой-то конкретный журналист получил какое-то конкретное указание по политическому углу зрения на ту или иную тему. И вот в этом смысле моя задача как менеджера журналистов выполнена. Дальше я свою работу выполнять, как раньше, не могу: и устал, и появились другие планы, и перегрев в чайнике уже, который не сопоставим с моими принципами.

Так а что - сверху стали сильнее давить в последнее время?

Мне были звонки отовсюду, откуда только могут звонить. По разным поводам, начиная от просьбы достать билет на день рождения радиостанции, до каких-то еще других. Что такое "давить сверху"? Там же не единый какой-то пресс, управляемый каким-то конкретным человеком, который он определяет давление.

Есть Усманов.

Мы очень часто, возможно, не так часто, как хотелось бы мне, встречались с акционерами, обсуждали редакционную политику. В чем-то мы соглашались друг с другом, в чем-то – нет, это нормальный процесс. Да, и никто этого не скрывал, Алишер Бурханович какими-то вещами был недоволен. Моя задача как менеджера станции была убедить его в том, что эти вещи нужно продолжать делать. Где-то у меня это получалось, где-то не получалось.

Какие вещи?

Такие, что иначе невозможно освещать события, как показывая все точки зрения, невозможно освещать информацию иначе, чем рассказывая о том, что происходит на улицах, если там происходят демонстрации. То есть просто объяснять, что есть некие принципы информационной журналистики.

То есть он хотел бы освещать так, как даже Первый канал митинги не освещал?

Это нужно спросить у него, он не говорил, как он бы хотел. Он указывал какие-то вещи, с которыми он не согласен. Но, я думаю, это все-таки был интимный разговор и рассказывать об этом как-то неправильно.

Есть ведь очевидные проблемы в "Коммерсанте”: сначала уволили Ковальского, потом ушел Кудрявцев, закрыли "Коммерсантъ ТВ", журнал Citizen-K.

Мне кажется, проблема не в "Коммерсанте". Проблема заключается в том, что нынешние правящие элиты оказались не готовы к росту протестных настроений общества. Часть этих элит, которая контролирует СМИ, оказалась не готова принять то, что эти СМИ будут рассказывать, что на самом деле происходит в обществе. Это глобальный тренд.

Это же на самом деле даже не политический, а культурный тренд. Ведь элиты оказались не готовы принять, что есть процессы, которые нужно поддерживать, несмотря на то, что эти процессы могут быть непонятными. Вот был бы импрессионизм, если бы импрессионистов не поддерживали во Франции? А передвижники? Их бы просто не было. Они были бы вынуждены из своего стиля искусства уйти в классику, потому что им бы просто нечего было жрать. А так они тусовались, так сказать, у тогдашних олигархов на даче целыми месяцами и годами и малевали свои работы, которые сейчас заполняют 50-60 процентов собрания русских галерей, и стали частью русского классического искусства.

Сегодня близкая ситуация. Современные Рябушинские, Морозовы не понимают, что это культурный пласт и то, что они его скручивают, или их руками его скручивают, разворачивают, завинчивают и так далее, - значит, что в определенной перспективе они понижают культурный уровень государства, и это проблема, действительно.

Так, может, стоило продолжать бороться с этим? У вас же получалось, как вы сами говорите.

Я по натуре не Матросов. Это эгоистичная позиция, но я не хочу тратить свою жизнь на борьбу. Я что-нибудь еще лучше сделаю, у меня планы расписаны на 200 лет вперед. Мне кажется, что я достаточно сделал, если угодно, достаточно боролся. Становиться в амбразуру - наверное, это все-таки неправильно. Может быть, нас ждет сейчас, и это нормально, какой-то прям совсем совок.

Мне один друг, крупный инвестбанкир, написал смешную SMS, когда я объявил о своем уходе. Да, Дима, жалко, что ты ушел. Скоро, наверное, будет совсем как в совке: газета "Правда" и "Международная панорама". Может быть, так должно чуть-чуть побыть, чтобы созрел тот пласт, который потом это заменит.

Сотрудники радиостанции говорят, что вы там являлись таким очень важным буфером и что Воробьев, возможно, им не сможет являться.

У каждого журналиста есть в голове - наверное, и у вас тоже - некий предел. У вас есть некий предел редактуры того, что вы делаете, после которого вы скажете, что не можете больше этим заниматься. В конце концов, мы же не рабы, правильно? Мы можем пойти вагоны разгружать, экскурсии по Москве-реке вести, пойти в другое СМИ работать, хотя их все меньше и меньше остается. Наверное, мы с вами люди довольно-таки талантливые и найдем, чем себя занять. Многие так, кстати, не считают, поэтому делают все, чтобы остаться на работе. У каждого есть эта черточка, она глубоко индивидуальна.

У Леши Воробьева (назначен и. о. главреда радиостанции после ухода Солопова - "Лента.ру") тоже есть эта черточка. Это мой друг, человек, который с основания вместе со мной, поэтому я надеюсь, что он еще чуть-чуть продержится с такой температурой, а потом, может, пар сильно выпустят - и она спадет.

Кстати, может быть, он менее компромиссный человек, чем я, в этом смысле, потому что он журналист, а я все-таки был менеджером, хотя и назывался главным редактором. У меня бизнес с радиостанцией большой, у меня бизнес с издательским домом "Коммерсантъ" огромный. И поэтому у меня было много факторов, которые говорили о принятии тех или иных решений. У Леши этих факторов значительно меньше.

А огромный бизнес с "Коммерсантом" - это вы рекламный бизнес имеете в виду?

Группа "Идальго" - один из крупнейших поставщиков рекламы на радио "Коммерсантъ FM". Это порядка 25-30 процентов. В группе "Коммерсантъ" есть компания, которая является одним из крупнейший баеров печатного "Коммерсанта", с оборотом в несколько миллионов долларов в год. "Идальго" выполняет для "Коммерсантъ FM" много продакшн-работ. В этом, кстати говоря, возможно, была моя некая слабость как генерального менеджера проекта, потому что я человек, очень жалеющий потери каких-либо проектов, куда я приложил силы. Мне очень жалко, что есть система и из-за чего-то она может раздолбаться за несколько часов. Поэтому поле для компромиссов всегда существует, но есть определенная черточка.

Сейчас контракты не окажутся под угрозой?

Я абсолютно уверен, что новый менеджмент "Коммерсанта" - это люди, которые понимают, что такое бизнес, и у меня даже в мыслях нет, что это как-то будут взаимосвязывать. Кроме того, хочу заметить, что я их клиент, а не они - мой. То есть я им приношу деньги, а не наоборот. Поэтому здесь симбиоз взаимных интересов.

И потом, вы же видите, что я не кричу, что задушили свободу слова. Да нет, ничего подобного.

Вижу, хотя при этом вроде бы сами говорите, что душат, и душат, и душат.

Нет. Душение - это, знаете, схватить и задушить курицу. Долго душить невозможно. Если только наполняя газом, изменяя состав атмосферы. Ну в этом смысле - наверное, да, поддушивают (усмехается).

Радио успело стать прибыльным?

Радио на момент моего ухода не являлось прибыльным, но по плану, который у нас есть и который до момента ухода реализовывался, оно вышло бы на оперативную безубыточность в четвертом квартале этого года и уже в следующем году было бы прибыльным. И, надеюсь, будет.

Просто "Коммерсантъ ТВ", по-моему, закрыли из-за того, что он едва ли стал бы прибыльным. Вы что думаете по этому поводу?

Закрытие "Коммерсантъ ТВ" - решение скоропалительное, равно как и выводы о его экономической целесообразности. Я только что вернулся из Мюнхена, где форматы, подобные "Коммерсантъ ТВ", произрастают и существуют. То есть тренды на такие форматы, безусловно, есть. Судить о прибыльности, убыточности или безубыточности канала, исходя из восьми месяцев его эфирного существования - это как-то странновато.

Может быть, новый менеджмент более профессионален в ТВ и у них действительно есть какие-то интересные проекты на эту тему. Но я считаю, что решение это было все-таки скоропалительным. Я не хочу отрицать экономическую составляющую этого решения, но я честно предлагал рассмотреть те планы, которые были подготовлены и которые показывали возможность выхода телеканала на безубыточность, в течение трех лет, двух с половиной. Они не были рассмотрены. Мне сказали, что решение принято.

И эта скоропалительность навела общественность на ощущение политичности этого решения. Тоже не могу сказать, что называется, свечку не держал.

Холдинг не то чтобы купается в деньгах, поэтому происходит оптимизация...

Дело в том, что были затрачены определенные инвестиции. Когда вы закрываете проект, вы фиксируете убытки. То есть я абсолютно понимаю закрытие проекта Citizen K, и я четко знаю, что это была инициатива старого менеджмента. Прошло много-много лет, и понятно, что как-то не получилось. Нормально, бывает. Но телевидение восемь месяцев в эфире! Кстати говоря, с довольно серьезными аудиторными результатами.

Журналу после закрытия сразу почему-то начали петь дифирамбы, а телевидению никто их не пел.

Я никогда не обращал внимания на дифирамбы, мне всегда пели дифирамбы, а потом просили кого-нибудь убрать из эфира. Я вообще, знаете, почувствовал облегчение, когда ушел с должности главного редактора. Это, конечно, работа нервная.

Еще бы. То есть вам, в принципе, формат "Коммерсантъ ТВ" нравился?

Я считаю, что его можно было додумать и сделать прибыльным.

Как?

Во-первых, "Коммерсантъ ТВ" - это хороший бренд. Сочетание "Коммерсанта" с ТВ - это очень неплохое сочетание. Поэтому мне кажется, что нужно было появление лиц в кадре и это сообщило бы и рост аудитории и, главное, возможность зарабатывать значительно больше денег. На "Коммерсанте" хорошо деньги зарабатывать. Бренд "Коммерсантъ" магнитом притягивает деньги.

А вот технологическую часть, которая была разработана, несколько уменьшить и, главным образом, сосредоточить ее на OSX и Android. Потому что с точки зрения ТВ на iPad "Коммерсанту", мне кажется, равных нет. Насколько я, кстати, знаю, эта часть решения будет как-то реализовываться.

Вы говорите про то, что радио "Коммерсантъ FM" почти стало прибыльным, но при этом Business FM "Коммерсантъ FM" не догонял совсем.

Business FM пять лет исполнилось в этом году, а "Коммерсанту FM" - два. Динамика рейтингов станции небыстрая, даже если продукт гениальный. Хотя "Коммерсантъ FM” за последние два года - это единственная информационная станция, у которой растущий тренд. На протестных настроениях никто не рос, кроме "Коммерсанта", и "Коммерсантъ" - единственный, кто продолжает расти.

Почему так произошло?

Потому что нам удалось нащупать именно то, чего еще не было в эфире, нащупать интересы аудитории, оперативной, постоянной, близкой для аудитории информации, 24 часа в сутки семь дней в неделю. Мы очень много старались.

На рынке не хватало общеновостного информационного качественного продукта, потому что Business FM - это только про бизнес, а "Вести FM", притом что это очень уважаемый продукт и очень неплохо сделанный, - это все-таки государственный канал, который активная аудитория воспринимает как пропагандистский. Причем иногда воспринимает совершенно несправедливо, но тем не менее. Вы не можете серьезно смотреть "Россию-24", так как подспудно чувствуете там цензуру, что какая-то тут нае*ка.

А "Эхо Москвы"?

"Эхо Москвы" - это не информационный канал, это разговорный канал. На "Эхе Москвы" нет динамики очень быстрой смены информации, и более молодой аудитории это очень тяжело. Я послушал сейчас "Эхо", пользуясь тем, что я уже не конкурент, и понял, что не могу это делать, так как начинаю путаться в этих бесконечных разговорах.

На "Коммерсантъ FM" все очень четко: вот новости, вот микросюжет, вот опять новости. Это очень клиповый канал. В какой-то степени клиповость - это тренд современных медиа.

Да, пожалуй. Хорошо ли это?

Это неизбежно, потому что клип - это жанр, который за короткий промежуток времени сообщает человеку квинтэссенцию всего. Времени у человека мало, источников информации много, соответственно, мы можем сейчас потреблять только квинтэссенцию. Потреблять квинтэссенцию - конечно, плохо. Если вы будете питаться не нормальной картошкой, а каким-то углеводным заменителем с таким же объемом калорий, то, наверное, подохнете в какой-то момент. Но это такой тренд, тут ничего не сделаешь.

Я считаю, что в радио этот тренд вырабатывается очень хорошо, потому что радио - это, пожалуй, единственная отрасль медиа, где государство с частными инвесторами конкурирует на равных или почти на равных, а в этих условиях, как известно, получаются хорошие продукты. Я считаю, что по уровню продуктов московский радиорынок - один из лучших в мире.

Так "Коммерсант-FM" по силам обойти "Эхо", если ничего не поменяется?

Я не считаю, что "Коммерсанту" нужно иметь стратегию обойти "Эхо". У "Эха" большая аудитория, но большая ее часть совсем неквалифицированная, совсем старенькая, плохо платежеспособная. "Коммерсанту" нужно стать новостным радио номер один в Москве, может быть, в России, для квалифицированной аудитории. То есть вы, я, человек, который может позволить себе потратить деньги в ресторане, купить машину, поехать за границу и вообще жить современной жизнью, должен знать, что здесь пусть на 20 минут в день он узнает новости.

Ну у меня машины нет, поэтому "Коммерсантъ FM" вообще не слушаю. А иначе как его слушать, да и зачем?

В той стратегии, которую я завещал Воробьеву, есть большая digital-часть, я надеюсь, что он ее будет успешно реализовывать. Это связано с соцсетями, с онлайновым вещанием, со всеми этими штучками.

Есть бренд "Коммерсантъ FM". Есть бренд "Коммерсантъ", есть газета, а есть бренд "Коммерсантъ FM" уже. И вы этот бренд потребляете различным образом. Да, поскольку это все-таки радио, главным образом вы потребляете его в машине. Но также вы потребляете его на фейсбуке, где у нас 25 тысяч человек лайкеров, на твиттере, где у нас официальный плюс неофициальный аккаунты читают порядка 17 тысяч.

Так я правильно вас понял, что сейчас, по-вашему, время уходить из журналистики?

Я считаю, что для информационной журналистики сейчас не лучшие времена. А может быть, сейчас вот про себя подумал, и лучшие, потому что все говорили: "шестидесятники, советское искусство, не лучшие времена, "бульдозерная выставка", а может быть, из-за того, что их снесли бульдозером, они и стали популярны. Но сразу себя перебиваю: "Нет, нифига". Вы знаете, это поколение замечательных художников, и они остались на задворках культурного пространства, и до сих пор восприятие русской живописи останавливается на Кандинском.

И вот так вся эта замечательная плеяда шестидесятников, за исключением Неизвестного, за исключением Шемякина, который уехал очень рано и известен уже в большей степени как international.

Нет, журналист должен иметь возможность добывать то, что неудобно никому слушать. Вот это хороший журналист. То есть раскрыть суть вещей. Но когда ты ее раскрыл, а ее негде обнародовать - ты раз раскрыл, два раскрыл, три раскрыл - а дальше-то что? Наверное, сейчас это несколько ухудшается.

Хотя эта ситуация началась не сегодня, и я испытывал огромные проблемы, когда делал "Коммерсантъ-FM". Трудно просто с набором людей, которые считают нужным сделать хоть один дополнительный шаг, кроме пересказывания пресс-релизов. Таких людей просто уже сейчас очень мало. То есть фильмы про великих американских журналистов уходят в какой-то бесконечный космос на нашем фоне. Это довольно печально, это падение общего культурного уровня.

Но я человек с подвижной психикой и через месяц, может, какой-то новый проект в области информационной журналистики на радио начну. Пространство для маневров пока еще есть.