23.12.2024, понедельник
01.08.2006 г. - Хелен Филдинг. Дневник Бриджит Джонс. Апрель. Читать ...
Хелен Филдинг Посвящается моей маме, Нелли, за то, что она не похожа на маму Бриджит. Аннотация Лирический дневник, в котором остроумно и искренне рассказывается о том, как молодая незамужняя англичанка пытается стать self‑made woman. «Дневник Бриджит Джонс» – не только зеркало, в котором многие женщины могут узнать себя со всеми волнующими их проблемами – мода и карьера, брак и легкие увлечения, любовь и секс, – но и практическое пособие для тех дам, которые в поисках идеального «я» оказываются в стане воинствующих феминисток. Кроме того, эта книга – неплохой путеводитель для тех из мужчин, кто хочет не заблудиться в закоулках загадочной женской души. АПРЕЛЬ 2 апреля, воскресенье * * * 4 апреля, вторник * * * 5 апреля, среда * * * 6 апреля, четверг * * * 11 апреля, вторник * * * 17 апреля, понедельник * * * 18 апреля, вторник * * * 22 апреля, суббота * * * 25 апреля, вторник * * * 27 апреля, четверг * * * 28 апреля, пятница * * * 29 апреля, суббота Продолжение читайте уже завтра ...
Дневник Бриджит Джонс
Внутреннее достоинство
126 фунтов, порций алкоголя – 0 (чудесно), 0 сигарет, калорий – 2250.
Я прочитала в одной статье, что Кэтлин Тайнан, покойная жена покойного Кеннета, обладала «внутренним достоинством» и, когда работала, всегда была безукоризненно одета, сидела за маленьким столиком в центре комнаты и изящно пригубляла из бокала охлажденное белое вино. Кэтлин Тайнан не стала бы опаздывать с пресс‑релизом для Перпетуи, в ужасе и во всей одежде лежать под одеялом, курить сигареты одну за другой, хлебать из чашки холодное сакэ и истерически накладывать макияж. Кэтлин Тайнан не допустила бы, чтобы Даниел Кливер спал с ней, когда захочет, и при этом не считал себя чем‑нибудь ей обязанным. Она не стала бы напиваться до тошноты. Хочу быть такой, как Кэтлин Тайнан (хотя, естественно, не мертвой).
Вот поэтому с недавнего времени, когда ситуация выходит из‑под контроля, я повторяю про себя слова «внутреннее достоинство» и представляю, что одета в белый лен и сижу за столом перед вазой с цветами. «Внутреннее достоинство». В ближайшие шесть дней – ни одной сигареты. С Даниелом веду себя гордо и надменно, не посылаю сообщений, не кокетничаю и вот уже три недели с ним не сплю. За последнюю неделю позволила себе всего три порции алкоголя, да и то неохотно, лишь уступив Тому, который пожаловался, что вечер с новой, безгрешной мной был похож на обед с медузой, креветкой или ещё каким‑нибудь вялым морским созданием.
Мое тело – храм. Думаю, может, пора ложиться спать? Ох, нет, сейчас только половина девятого. Внутреннее достоинство. 0‑о‑ох. Телефон.
21:00. Это был папа. Он говорил странным, отрывистым голосом, словно инопланетянин.
– Бриджит, включи телевизор, Би‑Би‑Си‑1.
Я нашла нужный канал и застыла от ужаса. Показывали анонс шоу Энн и Ника, и там, в виде сверкающего видеоэффекта, между Энн и Ником на диване сидела мама, разодетая и раскрашенная.
– Ник? – любезно произнесла Энн.
– …и мы представляем вам нашу новую Весеннюю тему, – отозвался Ник. – «Внезапное одиночество» – проблема, которая стоит перед все большим и большим количеством женщин. Энн?
– Представляем также превосходную новую ведущую Пам Джонс, – объявила Энн. – Она сама столкнулась с проблемой внезапного одиночества, и это её дебют на телевидении!
Пока Энн говорила, мама ожила, и блестящая звезда, в которой она находилась, начала увеличиваться на экране, загородила Энн и Ника, и тут же стало видно, что мама пихает микрофон под нос какой‑то женщине, похожей на мышку.
– Вас посещали мысли о самоубийстве? – прогремела мама.
– Да, – призналась женщина‑мышка и ударилась в слезы.
В этот момент картинка застыла, перевернулась и улетела в угол экрана, снова открыв Энн и Ника, сидящих на диване с погребальными лицами.
Папа был совершенно разбит. Мама даже не поставила его в известность о своей новой работе на телевидении. Кажется, он не может посмотреть правде в глаза и убедил себя, что у мамы просто возрастной кризис и она уже осознала свою ошибку, но стесняется попросить его вернуться.
По правде сказать, я одобряю такой образ мыслей. Можно убедить себя в чем угодно и быть при этом абсолютно счастливым человеком – пока твоя бывшая половина не выскакивает у тебя в телевизоре, выковывая себе карьеру из того факта, что ваш брак распался. Я пыталась врать, что не все ещё потеряно, что мама, наверное, планирует такое воссоединение, как в конце захватывающего сериала, но это не помогло. Бедный папа. Не думаю, чтобы он что‑то знал про Хулио или человека из налоговой конторы. Я спросила, не хочет ли он, чтобы я заехала завтра, – мы могли бы пойти куда‑нибудь и устроить приятный субботний ужин или погулять в воскресенье. Но папа заверил меня, что с ним все в порядке. В субботу вечером Олконбери устраивают Старый Английский Ужин в «Лайфбоуте».
Приняла твердое решение бороться с систематическими опозданиями на работу, с нежеланием заглядывать в почтовый ящик, который до отказа набит угрозами из налоговой инспекции, и т.д. И начать самосовершенствоваться, а для этого контролировать все свои действия по минутам.
7:00. Взвесилась.
7:03. Вернулась в кровать, расстроенная из‑за веса. Плохая ситуация в голове. Спать дальше или вставать – в равной степени исключено. Думаю о Даниеле.
7:30. Приступы голода вытащили меня из кровати. Варю кофе, подумываю о грейпфруте. Размораживаю шоколадный круассан.
7:35‑7:50. Смотрю в окно.
7:55. Открываю шкаф. Тупо изучаю одежду.
8:00. Выбираю блузку. Пытаюсь отыскать черную мини‑юбку «стретч». Для этого вываливаю из шкафа все его содержимое. Прочесываю ящики, а затем ищу за креслом в спальне. Продолжаю поиски в корзине с неглаженой одеждой. Потом в корзине с грязным бельем. Юбка бесследно исчезла. Закуриваю сигарету, чтобы взбодриться.
8:20. Массаж с помощью антицеллюлитной щетки, ванна, мытье головы.
8:35. Начинаю выбор нижнего белья. Выясняется, что единственные нашедшиеся чистые трусы – огромные, белые, хлопчатобумажные. Слишком уродливы, даже для работы (моральный ущерб). Возвращаюсь к корзине с неглаженым бельем. Нахожу непомерно маленькие черные трусики – отвратительно, но все же лучше, чем эта гигантская бабушкина жуть.
8:45. Натягиваю плотные черные колготки. Кажется, они сели – шов всего на три дюйма выше колен. Надеваю другие и обнаруживаю сзади дырку. Выкидываю и их. Неожиданно вспоминаю, что была в мини‑юбке «стретч», когда в прошлый раз вернулась домой с Даниелом. Отправляюсь в гостиную. Победно отыскиваю юбку между диванными подушками.
8:55. Возвращаюсь к колготкам. Пара номер три имеет дырку только на большом пальце. Натягиваю их. Дырка превращается в стрелку, которая, несомненно, будет предательски вылезать из туфли. Иду к корзине с неглаженым бельем. Нахожу последнюю пару черных колготок, скрученных наподобие веревки и покрытых какой‑то белой пылью. Распутываю их и счищаю пыль.
9:05. Наконец надела колготки. Добавляю к ним юбку. Начинаю гладить блузку.
9:10. Внезапно осознаю, что волосы сохнут в жутком беспорядке. Кидаюсь на поиски расчески. Нахожу её в сумке. Укладываю волосы феном. Нет, не получилось. Брызгаю средством для укладки и повторяю все заново.
9:40. Возвращаюсь к утюгу и обнаруживаю на блузке спереди большое пятно. Все другие блузки грязные. Впадаю в панику из‑за времени. Пытаюсь застирать пятно. Теперь вся блузка мокрая. Сушу утюгом.
9:55. Теперь оч. опаздываю. В отчаянии выкуриваю сигарету и пять минут читаю праздничную брошюру, чтобы успокоиться.
10:00. Пытаюсь найти сумку. Сумка испарилась. Решаю посмотреть, не пришло ли что‑нибудь приятное по почте.
10:07. Там только письмо из банка по поводу неуплаты минимальной платы. Стараюсь вспомнить, что я искала. Возобновляю поиски сумки.
10:15. Теперь окончательно опоздала. Вдруг вспоминаю, что оставила сумку в спальне, когда искала расческу, но найти все равно не могу. В конце концов обнаруживаю её в шкафу под грудой одежды. Снова засовываю одежду в шкаф. Надеваю пиджак. Собираюсь выходить. Не могу найти ключи. Яростно прочесываю всю квартиру.
10:25. Нахожу ключи в сумке. Соображаю, что забыла расческу.
10:35. Выхожу из дома.
Три часа тридцать пять минут между пробуждением и выходом из дома – это слишком много. В будущем я должна вставать сразу же, как только проснусь, и реформировать всю одежную систему. Открыла газету и прочитала, что один осужденный преступник в Америке убежден, будто власти вживили ему в ягодицы микросхему, чтобы контролировать, так сказать, каждое его движение. Ужаснулась при мысли о подобной микросхеме в моих ягодицах, особенно по утрам.
125 фунтов, порций алкоголя – 5 (виновата Джуд), сигарет – 2 (такое может случиться с каждым – это вовсе не означает, что я снова начала курить), 1765 калорий, лотерейных билетов – 2.
Сегодня рассказала Джуд о внутреннем достоинстве, и она сообщила (интересно!), что читает сейчас полезную книгу про дзен. По её словам, если присмотреться к жизни, дзен можно применить ко всему – дзен и искусство хождения по магазинам, дзен и искусство покупки квартиры и т.д. Джуд говорит, что весь вопрос в Потоке жизни, а вовсе не в борьбе. И если, например, у тебя какая‑то проблема или все валится из рук, то вместо того, чтобы напрягаться или сердиться, надо просто расслабиться и почувствовать свое движение в Потоке жизни – тогда все наладится. Это, говорит Джуд, как если бы у тебя заело замок. Будешь в бешенстве крутить ключ – и сделаешь только хуже. А ты вытащи его, немного смажь блеском для губ, а затем просто почувствуй свои движения и – «Эврика!» Только не надо об этом рассказывать Шерон, а то она думает, что все эти байки про дзен – мужские происки.
Я шла на встречу с Джуд, чтобы немного выпить и побеседовать ещё о Потоке жизни, и вдруг увидела знакомую фигуру в красивом темном вязаном свитере с узором, обедающую в тихом уголке: это был Джереми, муж Магды. Я помахала ему, и в ту же секунду его лицо перекосилось от ужаса, а через мгновение я заметила его спутницу, которая была а) не Магда, б) моложе тридцати, в) одета в костюм, который я дважды примеряла в «Уистлз», но мне приходилось снимать его по причине цены. Чертова ведьма.
Должна сказать, что Джереми явно собирался ретироваться, бросив мне на ходу что‑нибудь вроде «извини, нет времени», таким образом признав нашу близкую, старую и испытанную дружбу, но в то же время продемонстрировав, что сейчас не самый подходящий случай подкреплять её поцелуями и задушевными беседами. Я уже готова была подыграть ему, но вдруг подумала: одну минуточку! Мы же сестры! Подруги по несчастью! Да у меня это в печенках! Магда! Если муж Магды не стесняется обедать с этой шлюхой в моем костюме, то он представит меня ей.
Я сменила курс и направилась к их столику. Джереми с головой погрузился в разговор со шлюхой, а когда я проходила мимо, взглянул на меня и изобразил спокойную и уверенную улыбку, как будто говоря: «Деловая встреча». Я же посмотрела на него, как будто говорила: «Не надо мне про деловые встречи», и прошагала дальше.
Ну и что мне теперь делать? Ох, Боже мой! Рассказать все Магде? Не говорить Магде? Позвонить Магде и спросить, все ли в порядке? Позвонить Джереми и спросить у него, все ли в порядке? Позвонить Джереми и пригрозить, что расскажу все Магде, если он не бросит эту ведьму в моем костюме? Не соваться не в свое дело?
Вспомнив о дзене, Кэтлин Тайнан и внутреннем достоинстве, я изобразила позу «Салют солнцу», которая запомнилась мне из давнишних занятий йогой, а затем собралась с мыслями и сконцентрировалась на колесе моей жизни, пока не пришло ощущение Потока. После этого я спокойно приняла решение никому ничего не говорить, так как сплетни – это страшный, быстро распространяющийся яд. Вместо этого я буду почаще звонить Магде и всегда буду к её услугам на случай, если что‑то будет не так (а она должна это почувствовать, с её женской интуицией), тогда она сама мне все расскажет. И если Поток жизни подскажет мне, что можно раскрыть тайну, я передам Магде все, что видела. Ничего путного борьбой не добьешься: весь смысл – в Потоке. Дзен и искусство жизни. Дзен. Поток. Хм‑м‑м, но как же тогда получилось, что я наткнулась на Джереми с его дешевой шлюхой, если не благодаря все тому же Потоку? И что тогда все это значит?
123 фунта, порций алкоголя – 0, сигарет – 0, лотерейных билетов – 9 (это надо прекратить).
С Магдой и Джереми вроде все нормально, так что, может быть, это действительно была деловая встреча. Думаю, дзен и Поток срабатывают, поскольку нет никакого сомнения, что, расслабившись и почувствовав мировые вибрации, я поступила правильно. На следующей неделе меня пригласили в «Айви» на пышную литературную презентацию новой книги «Мопед Кафки». Вот что я решила: вместо того, чтобы бояться этого жуткого мероприятия, всю дорогу паниковать и возвращаться домой пьяной и подавленной, я собираюсь совершенствовать свои социальные навыки и вырабатывать уверенность в себе, а ещё буду «извлекать пользу из общения» – как советует автор статьи, которую я только что причитала в журнале.
Очевидно, Тина Браун, главный редактор «Нью‑Йоркеpa», великолепно умеет управляться на подобных званых вечерах. Она плавно порхает от одной группы к другой и восклицает: «Мартин Эймис! Нельсон Мандела! Ричард Гир!» таким тоном, что сразу становится ясно – она имеет в виду: «Боже мой, за всю свою жизнь я никогда ещё не была так рада кого‑либо видеть! Вы встречали когда‑нибудь более ослепительного человека, не считая, конечно, вас? Разговаривайте! Разговаривайте! Вы должны общаться! Всего хоро‑о‑о‑шего‑о‑о!» Хочу быть такой, как Тина Браун, хотя, наверное, все же не столь трудолюбивой.
В этой статье куча полезных советов. Ясно, что на вечере никогда нельзя разговаривать с кем‑либо более двух минут. Когда время выходит, надо просто сказать: «Думаю, нам стоит пообщаться со всеми. Приятно было побеседовать с вами». И отойти. Если ты не знаешь, что сказать после того, как спросил у человека, чем он занимается, а он ответил: «Я владелец похоронного бюро» или «Я из агентства по работе с детьми», надо просто поинтересоваться: «Нравится ли вам ваша работа?» Представляя людей друг другу, нужно добавить пару содержательных деталей о каждом человеке, чтобы у его собеседника был повод начать беседу. Напр.: «Это Джон – он из Новой Зеландии и любит виндсерфинг». Или: «Джина – прекрасная парашютистка, она живет на барже».
А самое главное, никогда нельзя идти на вечер без ясной цели. Если ты собираешься «общаться», то надо таким образом расширить свои связи, чтобы улучшить карьеру, наладить отношения с нужными людьми, просто «застолбить» хорошую сделку. Я поняла, в чем была раньше моя ошибка: я ходила на общественные мероприятия, вооруженная одной‑единственной целью – не слишком напиваться.
124 фунта, порций алкоголя – 0 (оч. хор.), сигарет – О (оч. хор.), лотерейных билетов – 5 (но я выиграла 2 фунта, так что общий расход на моментальную лотерею – 3 фунта).
Так. Завтра «Мопед Кафки». Собираюсь обдумать подробный список моих целей. Через минутку. Только посмотрю рекламу и позвоню Джуд.
Итак.
1. Не слишком напиваться.
2. Стремиться к встрече с людьми, с которыми полезно общаться.
Хм‑м‑м. Ладно, позже придумаю ещё что‑нибудь.
23:00. Так.
3. Претворить в жизнь все советы из статьи про социальные навыки.
1. Заставить Даниела понять, что я обладаю внутренним достоинством, и снова захотеть встречаться со мной. Нет. Нет.
1. Встретить сексуального бога и переспать с ним.
4. Установить нужные связи в издательском мире, а возможно, и в других областях, чтобы найти новую работу.
О, боже. Не хочу идти на этот жуткий вечер. Хочу остаться дома с бутылкой вина и смотреть «Жителей Ист‑Энда».
126 фунтов, порций алкоголя – 7 (о, боже), 30 сигарет, калорий (боюсь даже думать об этом), лотерейных билетов – 1 (отлично).
Вечер сразу начался плохо, когда я не увидела никаких знакомых, чтобы представить их друг другу. Нашла себе коктейль, а потом заметила Перпетую, которая беседовала с Джеймсом из «Телеграф». Уверенно приблизилась к ним, готовая к действию, но вместо того, чтобы сказать: «Джеймс, Бриджит из Нортгемптоншира, она отличная гимнастка» (я собираюсь в ближайшее время снова начать ходить в спортзал), Перпетуя просто продолжила беседу – которая уже сильно перевалила двухминутную отметку – и проигнорировала меня.Я какое‑то время послонялась вокруг, чувствуя себя полной идиоткой, а затем увидела Саймона из отдела маркетинга. Ловко прикинувшись, что вовсе и не собиралась вступать в разговор с Перпетуей, я целенаправленно устремилась к Саймону, приготовившись воскликнуть: «Саймон Барнетт!» в стиле Тины Браун. Однако, уже почти достигнув цели, я заметила, что, к несчастью, Саймон из отдела маркетинга разговаривает с Джулианом Барнсом. Подозревая, что мне вряд ли удастся полностью выкрикнуть: «Саймон Барнетт! Джулиан Барнс!» с требуемой радостью и нужным тоном, я нерешительно покружила возле них и начала робко отходить, но в этот момент Саймон раздраженным и высокомерным тоном (который он почему‑то не использует, когда пристает ко мне у ксерокса) поинтересовался:
– Ты что‑то хотела, Бриджит?
– Ах! Да! – я страшно перепугалась, не в силах сообразить, что бы такое я могла хотеть. – Ах‑м‑м…
– Да‑да? – Саймон и Джулиан Барнс в ожидании уставились на меня.
– Вы не знаете, где здесь туалеты? – выпалила я.
Черт. Черт. Зачем? Зачем я это сказала? Я заметила, как тонкие, но красивые губы Джулиана Барнса тронула чуть заметная улыбка.
– А, на самом деле, думаю, они где‑то там.
– Чудесно, спасибо, – пролепетала я и бросилась к выходу.
Оказавшись за вертящейся дверью, я бессильно прислонилась к стене, пытаясь восстановить ровное дыхание и повторяя про себя: «Внутреннее достоинство, внутреннее достоинство». Хотя это и не очень помогало, другого способа у меня не было.
Я тоскливо посмотрела на лестницу. Мысль о том, что можно пойти домой, надеть пижаму и включить телек, начала казаться мне невероятно привлекательной. Но вспомнив свои Цели на Вечер, я глубоко вдохнула через нос, пробормотала: «Внутреннее достоинство», толкнула дверь и нырнула обратно в толпу. Перпетуя все ещё стояла у двери и болтала со своими ужасными подругами Пигги и Арабеллой.
– А, Бриджит, – обратилась она ко мне. – Ты пойдешь за выпивкой?
И Перпетуя сунула мне свой пустой бокал. Когда я вернулась с тремя порциями вина с Перье, беседа была в полном разгаре.
– Должна сказать, я считаю, что это позор. В наше время целое поколение людей узнает великие произведения литературы – Остин, Диккенса, Шекспира – из телевизора!
– Да, точно. Это абсурд. Кошмар!
– Именно так. Они думают, то, что они видят, когда перескакивают с канала на канал между «Вечеринкой у Ноэля» и «Встречей с незнакомкой», – на самом деле Остин или Элиот.
– «Встреча с незнакомкой» идет по субботам, – вставила я.
– Извини? – переспросила Перпетуя.
– По субботам. «Встречу с незнакомкой» показывают в субботу в семь пятнадцать, после «Гладиаторов».
– И что? – усмехнулась Перпетуя, многозначительно взглянув на Арабеллу и Пигги.
– Эти большие телевизионные версии обычно не показывают вечером в субботу.
– Ой, смотрите, вон Марк! – перебила Пигги.
– Ах, боже мой, – закатила глаза Арабелла. – Он ушел от своей жены, верно?
– Я имела в виду, что, когда показывают экранизации литературных шедевров, по другим программам ничего хорошего, вроде «Встречи с незнакомкой», не идет, так что вряд ли многие станут переключать каналы.
– А, так «Встреча с незнакомкой» хороша, это ты хочешь сказать? – глумилась Перпетуя.
– Да, очень хороша.
– А ты понимаешь, Бриджит, что «Мидл‑марч» – это изначально книга, а не мыльная опера?
Ненавижу Перпетую, когда она себя так ведет. Глупая старая корова.
– Ой, а я думала, что это мыльная или шампунная опера, – угрюмо заявила я, схватила целую горсть печений, которые проносили мимо, и затолкала себе в рот.
Подняв глаза, я обнаружила прямо перед собой темноволосого мужчину в костюме.
– Привет, Бриджит, – поздоровался он.
Я чуть не открыла рот и не выронила оттуда печенье. Это был Марк Дарси. Но на нем не было свитера с ромбами а‑ля пожилой спортивный комментатор.
– Привет, – пробубнила я с полным ртом, пытаясь собраться с мыслями. Затем, вспомнив статью, я обернулась к Перпетуе.
– Марк. Перпетуя… – начала я и в ужасе замерла.
Что сказать? Перпетуя очень жирная и все свободное время занимается тем, что помыкает мною? Марк очень богатый, и у него экс‑жена‑жестокой‑расы?
– Да? – не вытерпел Марк.
– …моя начальница, она покупает квартиру в Фулхеме, а Марк, – в отчаянии обернулась я к Перпетуе, – знаменитый адвокат по правам человека.
– О, здравствуйте, Марк. Я знаю о вас, конечно, – изрекла Перпетуя, как будто она была королевой‑матерью, а он герцогом Эдинбургским.
– Марк, привет, – вмешалась Арабелла, широко распахнув глаза и моргая ими как‑то по‑особенному (видимо, она считала, что это делает её очень привлекательной). – Как давно тебя не было видно! Как тебе Нью‑Йорк?
– Мы как раз обсуждали культурные приоритеты, – загудела Перпетуя. – Бриджит принадлежит к тем людям, которые считают, что момент, когда на экране снова загорается надпись «Встреча с незнакомкой», ничем не отличается от монолога из «Отелло».
И она затряслась от хохота.
– Вот как. Тогда, несомненно, Бриджит – знаменитый постмодернист, – улыбнулся Марк Дарси. – А это Наташа, – и он сделал жест в сторону высокой, стройной и очаровательной девушки, подошедшей к нему. – Наташа знаменитый адвокат по семейному праву.
У меня было такое чувство, что он надо мной издевается. Наглая сволочь.
– Должна признаться, – произнесла Наташа с понимающей улыбкой, – мне всегда казалось, что людей, рассуждающих о классике, стоит заставлять доказывать, что они читали книгу, а уж затем давать им смотреть телеверсию.
– Совершенно с вами согласна, – поддакнула Перпетуя, издавая новые взрывы хохота. – Какая чудесная идея!
Я видела, как она старается приспособиться к мнениям Марка Дарси и Наташи, а вокруг стола толчется целая орава Пухов и Пигги.
– Им нельзя давать слушать мелодию Кубка мира, – хихикала Арабелла, – пока они не докажут, что до конца прослушали «Турандот»!
– Хотя, конечно, во многом, – неожиданно серьезно продолжила Наташа, как будто решив, что разговор пошел по неверному пути, – демократизация нашей культуры – вещь хорошая…
– Не считая Бенни Хилла, которого стоило утопить при рождении! – взвизгнула Перпетуя.
Невольно взглянув на её зад и подумав: «Чья бы корова мычала», я заметила, что Марк Дарси сделал то же самое.
– Но что я ненавижу, – Наташа говорила резко и вся даже перекосилась, как будто выступала на диспуте в Оксбридже, – так это тот… тот самонадеянный индивидуализм, из‑за которого каждое новое поколение считает, что может создать мир заново.
– Но именно это они и делают, – мягко возразил Марк Дарси.
– Ну что ж, если ты собираешься рассматривать вещи на этом уровне… – защищалась Наташа.
– На каком уровне? – удивился Марк Дарси. – Это не уровень, это прекрасная точка зрения.
– Нет. Нет. Извини, но ты специально твердишь ерунду, – Наташа вся раскраснелась. – Я не говорю об обновляющем деконструкционалистском свежем взгляде. Я говорю о предельной вандализации культурной структуры.
Мне показалось, что Марк Дарси сейчас расхохочется.
– Я лишь хочу сказать, что если вы проводите такую оригинальную, морально неустойчивую линию вроде «Встреча с незнакомкой» – великолепная передача»… – и Наташа бросила презрительный взгляд в мою сторону.
– Да нет, просто мне действительно нравится «Встреча с незнакомкой», – заявила я. – Хотя мне кажется, было бы лучше, если бы участники сами отвечали на вопросы, а не читали эти идиотские готовые ответы с каламбурами и сексуальными намеками.
– Точно, – кивнул Марк.
– Правда, я не выношу «Гладиаторов». Из‑за них я чувствую себя толстой, – добавила я. – Ну что ж, приятно было с вами поболтать. Всего хорошего!
Я стояла и ждала пальто, размышляя, насколько присутствие или отсутствие свитера с ромбами может изменить человека, как вдруг почувствовала чьи‑то руки у себя на талии.
– Даниел!
– Джонс! Что такое, почему ты так рано убегаешь? – он наклонился и поцеловал меня. – М‑м‑м‑м‑м, ты прекрасно пахнешь, – и он тут же предложил мне сигарету.
– Нет, спасибо. Я обнаружила в себе внутреннее достоинство и бросила курить, – объявила я запрограммированным голосом, мечтая, чтобы Даниел не был так чертовски привлекателен, когда мы оказываемся с ним наедине.
– Вот оно что, – ухмыльнулся он. Внутреннее достоинство, да?
– Да, – важно ответила я. – Ты был на вечере? Я тебя не видела.
– Знаю, что не видела. Зато я тебя видел. Ты беседовала с Марком Дарси.
– А ты знаешь Марка Дарси? – изумилась я.
– По Кембриджу. Не выношу этого придурка. Тряпка. А ты его откуда знаешь?
– Он сын Малькольма и Элейн Дарси, – сообщила я, чуть не продолжив: «Ты знаешь Малькольма и Элейн, дорогой. Они переехали к нам, когда мы жили в Бакингеме…»
– Кто, черт возьми…
– Они друзья моих родителей. Мы с ним вместе плескались в «лягушатнике».
– Да, готов поспорить, что так и было, маленькая распутница, – прорычал Даниел. – Хочешь, пойдем поужинаем?
Внутреннее достоинство, сказала я себе, внутреннее достоинство.
– Давай, Бриджит, – он соблазнительно придвинулся ко мне. – Мне необходимо провести серьезную дискуссию по поводу твоей блузки. Она крайне тонка. При ближайшем рассмотрении, она тонка практически до прозрачности. Тебе никогда не приходило в голову, что твоя блузка, может быть, страдает… булимией?
– Мне надо кое с кем встретиться, – в отчаянии прошептала я.
– Ну пойдем, Бриджит.
– Нет, – отрезала я с такой твердостью, что даже сама удивилась.
И он бросил на меня такой неприличный взгляд, что я чуть не бросилась к нему с криком: «Бери меня! Бери меня!»
23:00. Только что позвонила Джуд и рассказала ей о встрече с Даниелом, а в придачу и о сыне Малькольма и Элейн Дарси, с которым мама и Юна пытались свести меня на Фуршете с Карри из Индейки и который на сегодняшнем вечере оказался вполне привлекательным мужчиной.
– Подожди минутку, – перебила Джуд. – Ты хочешь сказать – Марк Дарси? Адвокат?
– Да. А что – ты тоже с ним знакома?
– В общем, да. Ну, то есть мы с ним немного работали. Он невероятно милый и симпатичный. Кажется, ты говорила, что тот парень на Фуршете с Карри из Индейки был полный идиот.
Хм‑м‑м. Чертова Джуд.
119 фунтов, сигарет – 0, порций алкоголя – 0, калорий – 1800.
Сегодня исторический и радостный день. После восемнадцати лет, проведенных в попытках похудеть до 119 фунтов, я наконец достигла цели. И это не ошибка весов, это подтверждено джинсами. Я стройна.
Сему факту нет никаких достоверных объяснений. На прошлой неделе я два раза ходила в спортзал, но это хоть и происходит редко, все же не так уж и необычно. Ела я нормально. Это просто чудо. Позвонила Тому, и он предположил, что, может быть, у меня солитер. Чтобы избавиться от него, сказал он, надо держать передо ртом миску с теплым молоком и карандаш. (Солитеры явно любят теплое молоко. Они его обожают.) Нужно открыть рот. И когда появится голова солитера, надо аккуратно намотать его всего на карандаш.
– Слушай, – сказала я Тому. – Этот червяк остается. Я люблю своего нового солитера. Я не только худая, я к тому же больше не хочу курить и хлестать вино.
– Ты что, влюбилась? – с подозрением спросил Том ревнивым тоном.
Вот всегда он такой. Не то чтобы он хочет быть со мной, ведь очевидно, что он гомосексуалист. Но если человек одинок, меньше всего ему хочется, чтобы его лучший друг завязывал конструктивные отношения с кем‑нибудь еще. Я долго ломала голову, и вдруг меня осенила потрясающая идея. Я больше не влюблена в Даниела. Я свободна.
119 фунтов, порций алкоголя – 0 (отлично), сигарет – 0 (оч. оч. хор.), калорий – 995 (продолжаю работу над собой).
Уф‑ф‑ф. Сегодня вечером пошла в гости к Джуд в узком и коротком черном платье, чтобы продемонстрировать фигуру. Была оч. довольна собой.
– Боже мой, ты в порядке? – воскликнула Джуд, когда я вошла. – У тебя очень усталый вид.
– Все прекрасно, – в растерянности заверила я её. – Я похудела на семь фунтов. А в чем дело?
– Нет‑нет, ничего. Просто я подумала…
– Что? Что?
– Может быть, ты как‑то слишком быстро… осунулась, – протянула Джуд, поглядывая на мою, видимо, как‑то сдувшуюся грудь.
Саймон среагировал так же.
– Бри‑и‑иджит! У тебя есть сигарета?
– Нет, я бросила.
– Да иди ты! Неудивительно, что ты выглядишь так…
– Как?
– Нет‑нет. Просто немного… подавленно.
Это продолжалось весь вечер. Нет ничего хуже, когда люди твердят тебе, что ты выглядишь усталой. С тем же успехом они могли бы не лицемерить и сказать, что ты выглядишь, как пять кусков дерьма. Я так гордилась собой, потому что не пила, но вечер тянулся, люди постепенно становились все пьянее, и я начала ощущать себя так спокойно и самодовольно, что стала раздражать даже саму себя. Я ловила себя на том, что в разговорах даже не утруждалась произносить слова, а просто смотрела на собеседника и кивала с мудрым и независимым видом.
– У тебя есть ромашковый чай? – поинтересовалась я у Джуд, когда она, пошатываясь и весело икая, проплывала мимо.
Джуд зашлась смехом, обняла меня и, споткнувшись, на меня и повалилась. Я решила, что лучше уж пойду домой.
Добравшись до дома, я легла в постель, положила голову на подушку, но ничего не произошло. Я перекладывала голову с одного места на другое, но все равно не могла заснуть. Обычно в это время я уже храплю и смотрю какой‑нибудь жуткий параноидальный сон. Я включила свет. Было всего 1:30. Может быть, стоит что‑нибудь поделать, например, ну… заштопать дырку? Внутреннее достоинство. Зазвонил телефон. Это был Том.
– Как твои дела?
– Прекрасно. Чувствую себя превосходно. А что?
– Просто ты сегодня выглядела как‑то вяло. Все сказали, что ты сама на себя не похожа.
– Нет, я была прекрасна. Ты что, не видел, как я похудела?
Молчание.
– Том?
– Милая, мне кажется, раньше ты выглядела лучше.
Теперь я ощущаю пустоту и совершенно сбита с толку – как будто твердая почва ушла у меня из‑под ног. Восемнадцать лет – и все впустую. Восемнадцать лет я подсчитывала калории и жир. Восемнадцать лет покупала длинные юбки и свитера, а в интимные моменты выходила из комнаты пятясь, чтобы не показывать свой зад. Миллионы сдобных ватрушек и тирамису, десятки миллионов кусочков сыра «Эмменталь» остались несъеденными. Восемнадцать лет – и результат: «вялая и уставшая». Я чувствую себя как ученый, который обнаружил, что труд всей его жизни – полная ошибка.
Порций алкоголя – 0, лотерейных билетов – 12 (оч. оч. плохо, но зато я сегодня не взвешивалась и весь день не думала о диете; оч. хор.).
Мне надо прекратить покупать билеты моментальной лотереи, но проблема в том, что я довольно часто выигрываю. Моментальные лотереи гораздо лучше обычных, потому что числа не встают у тебя перед глазами во время «Встречи с незнакомкой» и ты не ищешь среди них твое единственное и не чувствуешь себя бессильным и обманутым, когда ничего не остается, кроме как скомкать билет и злобно кинуть его на пол.
Совсем не так с моментальной лотереей. Ты участвуешь в процессе – отскребаешь шесть чисел (а это часто оказывается довольно трудной работой, требующей навыка), и никогда не возникает ощущения, что у тебя не было шанса. Три совпавших числа – и ты выиграл, а мой опыт показывает, что выигрыш всегда очень близко, и часто бывает, что совпадают две пары с такими огромными суммами, как 50 000 фунтов.
В любом случае, нельзя отказывать себе в маленьких удовольствиях. Я покупаю всего четыре‑пять билетов в день и, кроме того, собираюсь вскорости это бросить.
Порций алкоголя – 14, сигарет – 64, калорий 8400 (оч. хор., хотя плохо, что я их подсчитала. Помешательство на похудении – оч. плохо).
Прошлым вечером в 20:45 я принимала ароматическую ванную и прихлебывала ромашковый чай, когда услышала вой автомобильной сигнализации. В свое время я проводила на нашей улице целую кампанию против автосигнализаций, которые совершенно невыносимы и бесполезны, поскольку скорее уж в вашу машину залезет рассвирепевший сосед, пытающийся отключить сигнализацию, нежели угонщик.
На этот раз, однако, вместо того, чтобы в ярости звонить в полицию, я лишь глубоко вздохнула, расширив ноздри, и пробормотала: «Внутреннее достоинство». Раздался звонок в дверь. Я взяла трубку домофона. Абсолютно овечий голос проблеял: «У этого козла роман на стороне!» Затем послышалось истерическое всхлипывание. Я бросилась вниз по лестнице и на улице обнаружила Магду. Обливаясь потоками слез, она совершала какие‑то действия под рулем «сааба» Джереми с откидным верхом; машина издавала вой, вопли и писк необычайной громкости. Все фары мигали, а на заднем сиденье визжал ребенок, да так, будто его убивала домашняя кошка.
– Выключите это! – крикнул кто‑то из окна верхнего этажа.
– Не могу, черт возьми! – завопила Магда, дергая крышку капота.
– Джеррерз! – рявкнула она в мобильный. – Джеррерз, ты, чертова лживая сволочь! Как открыть капот на твоем «са‑абе»!
Магда очень шикарна. Наша улица не столь шикарна. Она из тех улиц, на которых в окнах до сих пор висят постеры, гласящие: «Свободу Нельсону Манделе!»
– Я, черт возьми, не собираюсь возвращаться, грязный ублюдок! – кричала Магда. – Просто скажи, как открыть этот чертов капот!
Теперь мы с Магдой уже обе сидели в машине и дергали за все рычажки, которые могли найти, а Магда время от времени делала большие глотки из бутылки Лоран‑Перье. К этому времени собралась рассерженная толпа. Потом на «Харли Дэвидсоне» с ревом подъехал Джереми. Но вместо того, чтобы выключить сигнализацию, он начал вытаскивать ребенка с заднего сиденья, а Магда орала на него. Затем в окно высунулся Дэн, парень из Австралии, который живет этажом ниже меня.
– Ау, Бриджит! – закричал он. – У меня с потолка вода течет.
– Черт! Ванна!
Я взлетела по лестнице, но когда подбежала к своей двери, поняла, что захлопнула её, причем ключ остался внутри. Я принялась биться головой в дверь, повторяя:
– Черт! Черт!
В холле появился Дэн.
– Господи Иисусе, – протянул он. – На вот лучше, возьми одну.
– Спасибо, – поблагодарила я, практически жуя предложенную сигарету.
После нескольких сигарет и долгой возни с замком и кредитной карточкой мы наконец попали внутрь и обнаружили, что вода повсюду. Мы не смогли выключить краны. Дэн кинулся вниз и вернулся с гаечным ключом и бутылкой виски. Ему удалось завернуть краны, после чего он стал помогать мне вытирать воду. Тут сигнализация на улице затихла, и мы бросились к окну, как раз вовремя, потому что увидели, как «сааб» стремительно удаляется, а «Харли Дэвидсон» преследует его по пятам.
Мы оба рассмеялись – к тому времени мы уже плотно приложились к виски. И тут вдруг – я сама точно не поняла, как это получилось, – оказалось, что Дэн целует меня. Ситуация была довольно неловкая с точки зрения этики, ведь я только что залила его квартиру и испортила ему вечер, поэтому мне не хотелось показаться неблагодарной. Конечно, я не давала ему повода к сексуальным приставаниям, но развитие событий было довольно приятным – после всех этих драм, внутренних достоинств и прочего. Неожиданно в открытых дверях появился человек, одетый в мотоциклистскую кожаную куртку. В руках у него была коробка с пиццей.
– Вот черт, – выпалил Дэн. – Я забыл, что заказал пиццу.
Итак, мы съели пиццу с бутылкой вина, выкурили ещё по несколько сигарет с виски, а затем Дэн возобновил попытки поцеловать меня. Я пробормотала: «Н‑нет, мы не должны», после чего он повел себя странно и стал повторять: «Господи Иисусе. Господи Иисусе».
– В чем дело? – спросила я.
– Я женат, признался Дэн. – Но Бриджит, мне кажется, я люблю тебя.
Когда он наконец ушел, я опустилась на пол, подперев спиной входную дверь, и, дрожа, начала один за другим докуривать «бычки».
– Внутреннее достоинство, – прошептала я без особой уверенности.
И тут раздался звонок домофона. Я его проигнорировала. Позвонили снова. Затем звонок зазвучал без перерывов. Я взяла трубку.
– Дорогая, – послышался новый пьяный голос, который я узнала.
– Уходи, Даниел, – прошипела я.
– Нет. Д‑дай мне объяснить.
– Нет.
– Бридж… Я хоч‑чу войти.
Тишина. О, боже. Почему мне до сих пор так нравится Даниел?
– Я люблю тебя, Бридж.
– Уходи. Ты пьян, – заявила я с большей решимостью, нежели чувствовала.
– Джонс?
– Что?
– Можно, я воспользуюсь твоим туалетом?
Порций алкоголя – 12, сигарет – 57, калорий – 8489 (грандиозно).
Двадцать два часа, четыре пиццы, один обед из индийского ресторанчика, три пачки сигарет и три бутылки шампанского спустя. Даниел все ещё здесь. Я люблю его. Мое состояние сводится к следующему:
я
а) помолодевшая;
б) влюбленная;
в) глупая;
г) беременная.
23:45. Только что меня тошнило, и когда я сгорбилась над унитазом, пытаясь не шуметь, чтобы Даниел ничего не услышал, он неожиданно прокричал из спальни: «Это из тебя выходит твое внутреннее достоинство, моя толстушка! Там ему самое место, точно говорю».
Полная версия новости на основном сайте OnAir.ru
Опубликовано: 01.08.2006 г. - OnAir.ru - 634
На главную